Тропа петляет, сумерки ветвятся,Деревья в тумане, черные без снега.Ты думаешь, что день; но, наверное,Это ночь. Ночь голосов, рук и зубов.Голоса, еще голоса. Они зовут, кричат,Шумят, визжат, кажутся тебе знакомы.К тебе ли они, ко мне? Или беснуются,Безликие, в пустоту? Выкрикивают ее.Тени скользят в тумане, ты не один,Не один никто. Сколько их вокруг,В исступлении бьющихся, сопящих:«Ненавижу», «смерть». Здесь страшно.А вот и тени любви, выпрыгивающиеИз-за сосен, вспыхивают на мгновенье.Как полны они слов легкости, доверия,Благородства и красоты. Приблизятся.Ты берешь в ладони руку, теплеющуюКак снег. Накрой ее второй ладонью,Поднеси к губам. В твоих руках костиТрупа чужой души. Призраки смеются,Раздваиваются, исчезают. Тени друзей,Протягиваешь к ним руки, пытаешьсяОбнять, задержать. Они не знают тебя.Проходят в ночи, ночные огни без слез.Когда душа их рвалась, они приходилиК тебе; твои карманы все еще полныИх слез. Но они сыты, твое имя забыли.Скользят в темноте, меньшие, чем тени.Страшно или пусто – там где ничего?Призраки в призрачном, спрятавшиесяВ тени и тумане душ. Как их разглядеть?Тропа ветвится, как дерево над землей.Пой же, труба, голосом разгони сумрак.Пой о всех тех, кто не хочет убивать.Пой же о вере и самообмане, потомуЧто они прекрасны. Пой о тех, ктоНе призрак. Кто человек.
6
После огней, боли и ночи, остаешься один.Горька ощупь серого; здесь дорога пуста,Широка и неощутима, краем и навсегда.Полет сквозь чужой воздух, вёрсты нигде.Позади, где пенится чувство, свет и отчаянье,Падает тень забытого счастья, будущего «нет».Позади, где пляшут бесстыдные черные рыла,Должен и совесть ноют надрезом на сердце.Но не так по ту сторону скалистого ущелья,Не так впереди дороги, где нельзя вернуться.Одиночество коже, нагой, холодом на морозе;Так оно лежит болванкой пустоты, где гаснетИ дальний свет. Прекрасно и пусто мерцаниеБессловесных звезд. Бьется вода о край лодки.Тихий плеск за бортом, где уже нет слова ты.Тихий плеск за вселенной, где я – лишь горечь.
7
Черно-белоеБелые глаза пространства не боятся тьмы,Я не буду слушателем пустоты.Встать, проснуться,Забыть во сне.Черные: калечат,Белые: ко мне.Грязная белая пена скользит, по волне,Огни пропадают в темноте воды,И я снова слышу, как цветет миндальИ еще…
8
Белая, рассветная, уходящая к невидимым холмам и дальним озерам;Здесь и дорога: прекрасно сотворенное. Вот оно рядом, наполненоДыханием: здесь и зовет. Так тело мира лежит перед глазами души.Прекрасны снега севера; разве можно забыть их, тепло их воды.Прекрасен жар Индий, его дожди; что сравнится с потоками пота,Скатывающимися по телу. Прекрасны пустыни и прекрасны горы.Но и страшны они. Ледяные поля без края, за их горизонтом лежитЛишь смерть. Города людей, распухших от голода, отчаявшихся.Джунгли людей, распухших от сытости и довольства; равнодушных.Дорога, открытое! Дорога протягивает руки, но как собрать ее?Мироздание изобильно и изобильно страданием. Говорят, оно созданоЧтобы хвалить Тебя, но не это ли значит наполнить сердце? ГорамСо склонами без берегов не коснуться неба, но неба коснется аорта.Разбитое сердце ближе к синему, и в страдании Твои руки ближе.Но почему Ты молчишь? Ты создал мир, чтобы говорить с тобой,Но где Твой ответ? Ты протягиваешь дорогу удивления и страданий,Но здесь ли на ней любовь? Выше лугов и гор, снега и пота, счастья иОтчаянья, выше тела, прозрачное увидит белое, дорога вернется к началу.Так славься же Ты, сотворивший каменных зайцев из породы слоновьих,Сотворивший многоголовые тела, полные счастья и пота, сотворившийРаскрытую книгу, перед глазами, от нее начинаются шаги удивления.Сотворивший дорогу.
