Читать «Человек, помоги себе» онлайн - страница 7

Бурков же нисколько не смутился. «Неправильно, чтобы все мы одинаково учились. Сами сказали — люди взрослые, через год у каждого будет свое дело. Так разве не важнее обратить внимание на предмет, который пригодится в жизни? Об этом и «Комсомолка» пишет. Если я не собираюсь быть биологом или химиком, зачем, спрашивается, уделять им столько же времени, сколько математике?» — «А ты собираешься стать математиком?» — спросила Анна Алексеевна. «Нет, это я к слову, математика везде требуется». — «А какой же у тебя любимый предмет?» — «Лично я в стадии поисков», — ответил Бурков. Анна Алексеевна полушутя сказала, что из этого едва ли вытекает, будто можно узаконить двойки. Тем более что многие ученики, как и Коля Бурков, находятся «в стадии поисков».

Мы, конечно, согласились с учительницей, но когда она ушла, ребята окружили Буркова. Его авторитет за один миг поднялся на небывалую высоту. К тому же он старше всех — не то в четвертом, не то в пятом классе из-за болезни пропустил год, ему давно исполнилось семнадцать.

Вот с тех пор в классе и происходит настоящий ералаш — каждый норовит разговаривать со взрослыми независимым тоном. Уж на что Зинуха послушная, и та недавно предерзко ответила Владимиру Семеновичу. А сейчас, едва Шумейко напомнил про случай, когда Бурков заспорил с Аннушкой, опять заговорила Вика:

— В конце концов, каждый человек имеет право на собственное мнение.

— Да, да, — поддела я Вику. — Свеженькая мысль! Запечатлена еще в наскальных надписях пещерного человека.

— Хватит вам, — стала по своей привычке утихомиривать нас Зинуха.

— Верно, — согласился с ней Шумейко. — Что спорить? Дай-ка мне лучше сержантово письмо.

— Ты его огласи еще раз, — предложил Марат.

Мы как раз дошли до сквера, от которого дальше чуть не на километр тянется широкая набережная. Было сухо, ясно, безоблачно, ноябрьское солнце хорошо, по-южному пригревало, но с противоположного берега дул свежий ветер, и пронизанный солнцем сквер с оголенными ветками кустов и остатками зелени на газонах казался сиротливо незащищенным, раздетым. Он просматривался из конца в конец, безлюдный, серый — пустынные асфальтированные дорожки, свободные скамейки. Мы сели. Илья развернул письмо и прочитал: «Многоуважаемая Анна Алексеевна!» Но в этот миг Вика опять сказала, обращаясь ко мне:

— А знаешь, я никак не пойму — зачем ты все-таки задела сейчас Буркова? Если он тебе лично не нравится, это еще не значит, что он вообще плохой.

Удар! И от кого? От лучшей подруги. Догадывается она, как я отношусь к Н. Б.? Или — не догадывается?

Надо было отвечать, и я деланно засмеялась:

— Так ведь каждый человек имеет право на собственное мнение.

— Ну, девочки, девочки, — опять обеспокоенно завертелась Зинуха.

— Нет, выясним все до конца, — заявила я. — У кого ко мне какие претензии?

— По-моему, ты сама все время предъявляешь к кому-нибудь претензии, — сказала Вика.

— Да? А ты считаешь, у нас все в порядке? Разболтались, развинтились, учимся отвратительно, а вы считаете…