Читать «Человек, помоги себе» онлайн - страница 109

— Это слова композитора Бетховена. «Человек, помоги себе сам».

Леонид Петрович обрадованно, по-мальчишески воскликнул, ткнув указательным пальцем в воздух:

— Вот, вот, точно! Помогай, человек, себе! Кстати, Нечаева-то начала помогать себе. Чего, к сожалению, не могу я сказать кое о ком другом.

Леонид Петрович посмотрел в угол, на Буркова. И я покосилась туда: Н. Б. сидел — низко опустив голову, навалившись грудью на парту.

Неужели и в самом деле он не хочет помочь себе?

Ведь правда же — безразлично, какие у него родители. Пусть наживистые в своем богатейшем доме… Ему-то разве обязательно быть похожим на них? Да и неизвестно еще, в кого мы больше получаемся. Лариса, во всяком случае, не в мамулю. А может, и не в родного отца. Просто — в хороших людей, которых много вокруг нее. В нашу Аннушку, в ее Олега Ивановича, в Леонида Петровича. Даже в мою маму! А что? Влияют на нас не одни родители! Вообще взрослые. Так зачем же Николаю Буркову брать пример только с плохих? А почему бы и не с хороших?

Должно быть, все догадались, что инспектор милиции намекнул на Буркова, и Землюков спросил:

— Что же будем с ним делать?

— Дай ему последнее слово, — подсказал Марат.

«Последнее. Как подсудимому», — подумала я.

— Говори, — сказал Землюков.

Но Бурков и теперь упрямо молчал.

— Тогда будем голосовать, — сказал комсорг.

— За что? — спросила Розка.

— Здрасте! Сама предлагала: гнать из комсомола.

— Пусть он все-таки скажет, — послышались голоса.

Нервная усмешка передернула его тонкие губы, он еще ниже опустил голову, крепко сцепленные пальцы лежащих на парте рук побелели от напряжения. Где же твоя былая невозмутимость, солидность, степенная независимость, жалкий ты, жалкий Сивкин-Буркин?

Я не могла больше смотреть на него, отвернулась и неожиданно для самой себя сказала:

— Оставьте его! Он больше не будет.

— Что не будет? — Марат сердито уставился на меня. — Это просто какая-то комедия, фарс, сказки Шехерезады! Мы хотим, чтобы сказал он, а ты? За него уполномочена? Адвокат? Жалеешь? А он тебя жалел, когда картиночки в почтовый ящик подкидывал?

— Мстить ему, что ли? — спросила я.

— Не мстить, а чтоб понял! — выкрикнул Ясенев.

— Да не в одной Кулагиной дело, — заговорила Кира. — Он же всех нас презирает, не видите?

— Вот именно, — поддакнул теперь Шумейко. — Новенький не новенький, а пока его не было, ЧП не было. Представить немыслимо — какое подонство!

Бурков вдруг стремительно направился к двери.

— Куда? — преградил ему путь Землюков.

И Юлия Гавриловна окликнула с задней парты: «Бурков!» Но он не ответил учительнице, оттолкнул председателя и вышел.

— Вот твое заступничество! — вскочил Марат, накидываясь на меня. — О чем теперь прикажете говорить?

— Голосуй! — решительно сказала Зинуха, и я опять подивилась ее непримиримости.

— Нет, подождите. — Кира Строкова встала. — Из комсомола исключить, — не шутка. Без него не можем.

— На бюро его вызвать! — предложил кто-то.

— На бюро, на бюро, — загудели со всех сторон.

— Хорошо, — сказал Марат. — Завтра же созовем бюро. И чтоб он был обязательно. Припомним ему и этот уход. А ты куда? — спросил он у Ясенева, который тоже, взяв сумку, направился из класса.