Читать «Чаша терзаний» онлайн - страница 20
Gita Ogg
— Приветствую вас, юные маги и волшебницы, — торжественно произнесла я, продолжая наблюдать за ними.
Кто-то толкнул рыжего мальчишку в бок, и все трое уставились на меня. Я обомлела, лицо одного из них было удивительно знакомым. Я подсчитала в уме — всё совпало. Я уже выстраивала тактику общения с ним, когда в чувство меня привёл голос девочки.
— Мы просим прощения, профессор, — видно она решила, что я замолчала из-за их болтовни.
— Принимается, — сказала я и отвела глаза. — Итак, не буду нагонять на вас скуку, представляясь и обсуждая название нашего предмета, я уверена, вы все давно прочитали эту информацию в расписании.
Я подмигнула им и продолжила,
— Скорее всего, вы удивлены, почему я не указала в списке необходимых материалов ни одного учебника. На это есть две причины: во-первых, достойных учебников я пока не встречала, истинные художники не большие любители писанины, а во-вторых, я и сама не могу дать Вам точное описание того, чем мы будем заниматься.
Девочка, сидевшая в середине недавних болтунов, подняла руку.
— Да мисс…
— Грейнджер.
— Да мисс, Грейнджер?
Она поднялась и тоном строгого учителя сообщила,
— Я смотрела на каникулах книги по Вашему предмету. Там есть чёткие определения относительно магической живописи.
— И что же они гласят? — осведомилась я.
Девочка отбарабанила заученный текст,
— Магическая живопись представляет собой изображение предметов, мест, людей и животных в движении в определённый момент времени.
Я улыбнулась.
— Вам нравится это определение?
Она в замешательстве уставилась на меня.
— Мисс, Грейнджер, — сказала я спокойно. — Что Вы чувствуете, когда произносите эти слова?
Она покраснела и нахмурилась. Я поблагодарила её и жестом попросила сесть.
— Как вы сами думаете, — обратилась я классу. — Чем нам предстоит заниматься?
— Рисовать бородатых стариков и толстых тётенек, которые умеют бегать с картины на картину, — сказал рыжий мальчик, класс отреагировал дружным смехом.
Я лишь чуть усмехнулась.
— Зачем? Этого добра и так полно в нашей школе, — отозвался с заднего ряда мальчишка залихватского вида, класс снова засмеялся.
— Видите, Вы уже веселитесь, — сказала я. — Значит, картины заставили вас что-то чувствовать.
— Так мы будем рисовать стариков, — жалобно протянул пухлый мальчик.
— Нет, — я покачала головой. — Мы будем учиться самой главной вещи в жизни — претворять свои мечты в реальность.
Некоторые зашушукались, некоторые глянули с недоверием.
— Я покажу Вам, — я достала картину, которая после встречи с профессором Дамблдором могла похвастаться только одним яблоком.
— Вы, — я указала на трогательного «пухлика» и замолчала, предлагая ему представиться.
— Невил Лонгботтом, — дрожащим голосом сообщил он.
Улыбка сползла с моего лица. В памяти живо воскресла страшная картинка случившегося с его родителями. Я не стала звать его к доске, а сама подошла к нему, выставила перед собой картину и сказала,
— Угощайтесь!
Он в панике уставился на картину.
— Ну, смелее, протяните руку и возьмите!