Читать «Чародей с гитарой. Том 2» онлайн - страница 551
Алан Дин Фостер
Упомянутое облачко выплыло из укрытия. Члены ансамбля удостоили ее хладнокровными взглядами.
— На фа-диез смахивает, — сразу выдал заключение Циммерман.
— Не-а. — Хилл закрыл глаза. — Бемоль.
Газерс ухмыльнулся.
— Мои ребята — не из болтунов, но дело конкретно знают. — Улыбка исчезла. Лидер поднял руку, оставив между большим и указательным пальцами тонюсенький зазор. — Мы, дядя, по жизни были вот на столько от подписания контракта. Мелкая марка, захолустная студия, но все-таки — свой конкретный лазерник.
— И что вам помешало?
Джон-Том легко нашел в душе сочувствие к этим явно подавленным и растерянным музыкантам. Не будь у космоса совершенно особых планов насчет него самого, его судьба могла сложиться подобным же образом.
— Что помешало? — Хилл рассеянно сдирал кору с сучка. — Все запорол один чудик, наш солист. Вот так-то, дядя. Мы, типа, даем телевизионщикам первое интервью, презентуем свеженький клип, а Гольдблюм, урод, — ноль внимания на все. Знай себе пялится на смазливую ассистентку. Как только прощаемся с репортерами, он сваливает. «У нас разные взгляды на творчество» — вот и все, что мы от него слышим. Та крошка, ассистентка, шепнула ему на ухо какую-то белиберду, и она добралась до мозгов, прикинь. И как еще ухитрилась отыскать мозги в черепушке у Гольдблюма — вот вопрос! Я это к чему? А к тому, что где ты впритык к записи найдешь другого еврейско-вьетнамского солиста? Продюсер с каждым часом все смурнее, и надо хватать первого встречного, или, типа, хана контракту. Продюсер этот — вшивый радикал, ну, ты меня понимаешь. Ему или сразу все, или ничего никогда.
— Ну, мы и тиснули в «Войсе» объяву, мол, срочно требуется, и так далее, — огорченно добавил Газерс. — Эх, дядя, кто только к нам не просился конкретно! Да вот только маловато среди них певцов. А может, вся беда в том, что нас время поджимало.
— Еще как поджимало, — пробормотал Циммерман.
— Ну, короче, — продолжал Газерс, — объявился этот парняга. На вывеску — не Ален Делон, но и не чудище Франкенштейна. Ростом невеличка, не семи пядей во лбу, но мы решили, что для солиста это не главное. Короче, получаем мы длинный список его достоинств, и выглядит он будьте нате. Правда, будьте нате даже чересчур, но больше никто не клюет, да и со временем катастрофа. Ну, ты понимаешь. Мы собирались в понедельник первым делом записать две дорожки. Ну а он говорит: положитесь на меня, орлы, не дергайтесь, давайте текст, а я подскочу в срок. Ну, мы ему даем бумажки и пленки и в понедельник все собираемся у Майка в домашней студии звукозаписи.
Циммерман закатил глаза.
— Там два техника уже скучают, — продолжал Газерс, — Майк рвет удила, мы настраиваемся и начинаем, а эта задница с ушами, Хинкель, с дурацкой сволочной улыбочкой кивает и разевает пасть. В натуре разевает! Я к тому, что это надо было слышать!
— Его счастье, что не слышал.
Циммерман состроил выразительную мину.
— Че не слышал?
Маджа наконец захватил рассказ незнакомцев.
— Голос его, приятель. Голос!
Газерс неистово кивал.
— О парнях, которым петь не дано, моя бабушка так говорила: «не могут нести тунца в корзинке». Так вот: этому Хинкелю, чтоб ты знал, даже пустую корзинку не поднять.