Читать «Цирцея (др. пер.)» онлайн

Хулио Кортасар

ЦИРЦЕЯ

_{(Из книги «Зверинец»)}

И, поцеловав ее в губы, я взял яблоко из ее рук. Но стоило мне надкусить его, как перед глазами у меня все закружилось, ноги подкосились, и я почувствовал, как, с треском ломая тесно сплетенные ветви, я неудержимо падаю вниз, и увидел белые лица мертвецов, приветствовавших меня из ямы.

Данте Габриэль Россетти. «Яма в саду».

Казалось бы, какое ему теперь дело, и все же в этот раз его больно кольнули и эти шушуканья, прерываемые на полуслове, и угодливое лицо матушки Седесте, сплетничающей с тетей Бебе, и недоверчивая, брезгливая гримаса отца. Начала девица сверху, с этой своей манерой медленно, по-коровьи ворочать головой и смаковать каждое слово, будто перекатывая во рту жвачку. За ней — девчонка из аптеки: «Конечно, я в это не верю, но если это правда, — какой ужас!» — и даже дон Эмилио, всегда сдержанный и аккуратный, как его карандаши и блокноты в гуттаперчивых обложках. Все они говорили о Делии Маньяра, стараясь держаться в рамках приличия, не до конца уверенные, что все могло быть именно так, но Марио чувствовал, как злость волной поднимается в нем, заливая краской щеки. Он вдруг возненавидел всех своих домашних и пережил бессильный порыв — уйти, зажить самостоятельно. Он никогда не любил их, и только родство и страх остаться одному удерживали его возле матери и братьев. С соседями он был прям и груб: дона Эмилио послал к чертям, как только тот снова решил пуститься в комментарии. С девицей сверху перестал здороваться, хотя такую разве чем проймешь. А по пути с работы, не скрываясь, у всех на виду, заходил в дом к Маньяра, а иногда дарил коробку карамели или книгу девушке, погубившей двух своих женихов.

Я плохо помню Делию, помню только, что она была блондинка, с тонкими чертами лица, медлительная (впрочем, мне было тогда двенадцать лет, а в этом возрасте время и весь мир кажутся медлительными), носившая светлые платья с широкими развевающимися подолами. Одно время Марио думал, что люди так ненавидят Делию за ее изящество, элегантность. Он так и сказал матушке Седесте: «Все вы ее ненавидите, потому что она не такое быдло, как вы и как я сам», — и даже не вздрогнул, когда мать замахнулась на него полотенцем. После того раза наступил полный разрыв: его сторонились, белье стирали как бы из одолжения, а когда по воскресеньям уезжали в Палермо или на пикник, попросту ничего ему не говорили. Тогда Марио шел к дому Делии и, встав под ее окном, бросал камешек. Иногда она выходила, а иногда только слышался ее смех, немного ехидный и не оставляющий никаких надежд.

После знаменитого боя между Фирпо и Демпси в каждой семье бушевали страсти, было пролито немало слез, после чего наступило затишье, меланхоличное, почти колониальное. Маньяра переехали, жили теперь через несколько кварталов, а в Альмагро это много значит, и теперь уже другие соседи стали третировать Делию, а в Виктории и Кастро Баррос, наоборот, забыли про нее, и Марио по-прежнему виделся с ней два раза в неделю, когда возвращался из банка. Тем временем настало лето, и Делии иногда хотелось прогуляться; тогда они шли в какую-нибудь кондитерскую на Ривадавия или сидели на площади Онсе. Марио исполнилось девятнадцать, а скоро и Делия, по-прежнему не снимавшая траура, невесело отметила двадцать два года.