Читать «Хирургическая месть» онлайн - страница 75

– К тебе два часа назад поступила пациентка, – сказал Марцио. – Гримальди.

– Ах, мать твоей ассистентки! – догадался кардиолог. – Да. Она в очень тяжелом состоянии, ее нужно срочно оперировать. Сегодня ей провели первичные обследования, но она очень слаба, каждое движение дается ей с трудом. Она даже говорит с трудом. Так что завтра окончательное обследование – и надо оперировать. Ты ведь будешь ставить ей устройство поддержки желудочка?

– Да, – не очень уверенно ответил Марцио.

– Некоторые результаты я уже могу тебе дать… Или, подожди… Я ведь твоей ассистентке отдал, – вспомнил кардиолог, и Марцио кивнул в знак подтверждения. – Результаты по крови завтра будут.

– А сейчас она где?

– В палате. Мы ей снотворное вкололи. Дорога ее совсем вымотала.

– 605? – уточнил Марцио.

– Да, но она уже спит, – недоуменно ответил кардиолог.

– Это хорошо. Я просто хочу посмотреть на ее состояние, – произнес Марцио и шагнул к палате 605.

Сердце почти остановилось, когда он взялся за ручку двери. Он застыл на несколько мгновений на глазах у изумленного кардиолога. Потом обернулся и посмотрел на коллегу, словно затравленный зверек. Затем распахнул дверь и вошел внутрь.

В палате царил полумрак. Одна койка была пустой, а на второй кто-то лежал, и шумное дыхание нарушало больничную тишину. Марцио на ватных ногах бесшумно начал приближаться к кровати. Лицо пациентки было повернуто чуть на бок к стене, и Марцио не мог издалека разглядеть его. По мере того, как он подходил к койке, сердце все медленнее билось в груди. У него почти пропало дыхание от напряжения, а ладони покрылись испариной.

Он остановился у кровати и воззрился на лицо женщины пристальным взглядом.

Надежда разбилась вдребезги.

Осколки больно впились в мозг. В груди начало что-то нещадно жечь, а дыхание стало частым, как после пробежки.

Она постарела. Ровно на двадцать лет. Морщины теперь испещряли ее старческое лицо. Нос и губы были синеватыми из-за плохого кровоснабжения тканей. Волосы стали почти белыми. Но даже при таких видоизменениях он узнал ее. Эта была именно та, которую он слишком сильно ненавидел, чтобы спасать ей жизнь.

Марцио попятился от больничной койки, будто увидел призрака. Это и был призрак из прошлого. Воспоминания всплывали в мозгу, проявлялись словно рентгеновские снимки, – и вот уже перед его взором встала та же самая женщина, но более молодая, с чистым дыханием, длинными светлыми волосами, собранными в хвост, худая, словно метла, в очках. Она презрительно смотрела на него, свысока, торжествующе, и перед всеми его позорила. Кадр за кадром, один унизительней другого, мелькали в его голове, мучительно терзали душу. Воспоминания были такими яркими, живыми, что он будто вернулся в свое прошлое и теперь, стоя в этой палате, переживал его заново.

Остановившись у двери, Марцио прижался к ней спиной. Он поднял дрожащую руку и провел по взмокшим волосам. Прошлое такой сильной волной накатило на него, что Марцио казалось, будто его оглушили. Он стоял, смотрел на своего шумно дышащего умирающего врага и теперь действительно не знал, как жить дальше. Спасать ту, которую он ненавидел всеми фибрами своей души, Марцио, казалось ему, не был способен. Он скорее перепутал бы «нарочно» что-нибудь во время хирургического вмешательства, чтобы ее сердце навсегда перестало биться. Но на другой чаше весов лежала клятва Гиппократа, которую он решил дать, между прочим, в какой-то степени по вине этой самой женщины! А еще на той же чаше весов рядом с клятвой лежала любовь… Любовь к ее дочери!