Читать «Фаза мертвого сна» онлайн - страница 80

Я вскочил на ноги, голова опасно кружилась, все плыло перед глазами, тьма нехотя расходилась передо мной, как тяжелая вода. Хватаясь за стену, я выбрался в коридор. Наружу, прочь из берлоги, скатиться по лестнице и вывалиться во двор. Жадно глотать рассветный воздух, оживая от каждого вдоха без чертового ладана, чертовых перьев.

Я рвал волосы, чтобы болью пробудить сознание, я задерживал дыхание, вслушиваясь, как пульс бьет по барабанным перепонкам, но стоны не прекращались. Только звеня ключами в замке входной двери, я понял, что звучат они не в моей голове. И все сразу встало на место.

Кто-то стонал за дверью теткиной комнаты. Кто-то захлебывался страстью и похотью, кто-то изнемогал от жара и желания. И я знал. Точно знал, кем был этот кто-то.

Дверь распахнулась от легкого толчка, вечно запертая, она вдруг оказалась открытой, будто Елена Викторовна ждала непрошенных гостей. Ждала меня. Сквозь плотно задернутые шторы пробивались рассеянные лучи утреннего солнца. Один из них – самый яркий, прочертил линию, разделяющую комнату надвое. В одной половине остался заваленный бумагами стол, шкаф, распухший от ветхого тряпья, разобранная кровать и длинноногий абажур. В другой оказалась хозяйка. Она стояла ко мне спиной – тощие плечи, складки обвисшей кожи на ягодицах, кривоватые ноги в пигментных пятнах, кипельно-белая ткань, сброшенная к ступням. Перед ней возвышалось старинное зеркало в резной, потемневшей от времени оправе.

Я должен был отразиться в нем, но в мутной зеркальной глади виднелся лишь знакомый мне полумрак маленькой комнаты, отданной для сна и тоски воспитательнице одной капризной девочки. Нора извивалась в руках ворона. Он запрокинул ей голову, намотав на руку ее густые волосы, я помнил, что на вкус они – дым, он стиснул ее шею сильной ладонью, я помнил, что на вкус она – соль и сахар, он впивался, он выкручивал, он ломал, а Нора стонала, некрасиво сморщившись в исступлении.

И каждый стон Норы вторила тетка. Нет, не так. Каждый стон Норы рождался в впалой груди Елены Викторовны. Не отрываясь она вглядывалась в мутную глубину зеркала, ощупывала себя, поглаживала, ласкаясь в такт движениям воронова тела.

Тошнота поднялась от желудка к горлу, заполнила рот желчной горечью. Само время изменило ход – застывшее и тягучее, как смола, оно вдруг сорвалось с цепи и понесло меня за собой.

– Где бывает Нора, когда ее не бывает здесь? – спрашивает маленькая Китти.

А я все не знаю. Не знаю. Не знаю.

– Она сумасшедшая, – несвязно твердит мне в трубку мама. – Она смотрится в зеркало, и гладит себя, и стонет.

А я все не слышу. Не слышу. Не слышу.

– Ощущает ли вину тьма, толкая к погибели того, кто мечтает о смерти? – спрашивает Елена Викторовна и тянет за пояс халатика, обнажая правду. – Берет ли на себя ответственность тот, кто шагает во тьму, лишь бы не испытывать боли, гнева и одиночества?