Читать «Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак» онлайн - страница 247

— Почему сам Сатана?

— Конечно, вы не видели разве, что он со мною сделал?

— Что же он с вами сделал?

— Он меня повесил, черт побери!

— Он вас повесил? Но я считал, напротив, что это вы ему оказали такую печальную услугу.

— Ну да, конечно! Я уверен был, что хорошо его повесил. А оказалось, что ошибся! Но как это он не воспользовался моментом, пока я висел, и не спасся?

Я подошел к трупу и приподнял его. Он был застывший и холодный.

— Да потому, что он мертв, — сказал я.

— Мертв, — повторил палач. — Мертв! А, черт, это еще хуже. В таком случае надо спасаться, господин аббат, надо спасаться!

И он встал.

— Нет, — передумал он, — лучше я останусь, а то он еще, чего доброго, погонится за мной. А вы святой, и вы меня защитите.

— Друг мой, — сказал я палачу, пристально глядя на него, — тут что-то неладно. Вы только что спрашивали меня, зачем я пришел сюда в этот час. В свою очередь, я вас спрашиваю: зачем пришли вы сюда?

— Ах, господин аббат, все равно придется рассказать вам об этом на исповеди или как-то иначе. Ладно! Я и так вам скажу. Но слушайте…

Он попятился назад.

— Что такое?

— А тот там не шевелится?

— Нет, успокойтесь, несчастный совершенно мертв.

— О, совершенно мертв, совершенно мертв… Ну, все равно! Я все же скажу вам, зачем пришел, и если я солгу, он уличит меня, вот и все.

— Говорите…

— Надо сказать, что этот нечестивец слышать не хотел об исповеди. Он лишь время от времени спрашивал: «Приехал ли аббат Мулль?» А ему отвечали: «Нет еще». Он вздыхал, ему предлагали другого священника, а он отвечал: «Нет! Я хочу только аббата Мулля, и никого другого».

У подножия башни Гинетт он остановился:

— Посмотрите-ка, не видно ли аббата Мулля?

— Нет, — ответил я, и мы пошли дальше.

У лестницы он опять остановился:

— Аббата Мулля не видно?

— Нет же, вам сказали.

Нет хуже и надоедливее человека, который повторяет все время одно и то же.

— Тогда идем! — сказал он.

Я надел ему веревку на шею, поставил его на лестницу и сказал: «Полезай». Он полез без промедления, но, поднявшись на две трети лестницы, сказал:

— Послушайте, я должен посмотреть, наверное ли не приехал аббат Мулль.

— Смотрите, — ответил я, — это не запрещено…

Тогда он посмотрел в последний раз в толпу, но, не увидев вас, вздохнул. Я думал, что он уже покончил со всем и что остается только толкнуть его, однако он заметил мое движение и сказал:

— Постой!

— Что еще?

— Я хочу поцеловать образок Божьей Матери, который висит у меня на шее.

— А это очень хорошо, конечно, целуй. — И я поднес образок к его губам. — Что еще?

— Я хочу, чтобы меня похоронили с этим образком.

— Гм, гм, — сказал я, — мне кажется, что все пожитки повешенного принадлежат палачу.

— Это меня не касается. Я хочу, чтобы меня похоронили с этим образком.

— «Я хочу»! «Я хочу»! Еще что вздумаете?

— Я хочу…

Терпение мое лопнуло. Он был совершенно готов: веревка — на шее, другой конец ее — на крючке.

— Убирайся к черту, — сказал я и толкнул его.

— Божья Матерь, сжалься.

— Ей-богу, это все, что он успел сказать. Веревка задушила его сразу. В ту же минуту, как это всегда делается, я схватил веревку, сел ему на плечи — и все было кончено. Он не может сетовать на меня: я не заставил его страдать…