Читать «Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак» онлайн - страница 210
Александр Дюма
— Я этого не допускаю.
— А я, — сказал Ледрю, — верю в это.
— И я также, — сказал Аллиет.
— И я также, — сказал аббат Мулль.
— И я также, — сказал кавалер Ленуар.
— И я также, — сказал я.
Полицейский комиссар и бледная дама не сказали ничего: их это не интересовало.
— А, вы все против меня. Вот если бы кто-либо из вас был врачом…
— Но, доктор, — возразил Ледрю, — вы знаете, что я отчасти врач.
— В таком случае, — сказал доктор, — вы должны узнать, что там, где утрачена чувствительность, нет и страдания, а чувствительность прекращается при рассечении позвоночного столба.
— А кто вам это сказал? — спросил Ледрю.
— Рассудок, черт возьми!
— О, прекрасный ответ! Рассудок подсказал судьям, которые осудили Галилея, что Солнце вращается вокруг Земли, а Земля неподвижна? Рассудок доводит до глупости, мой милый доктор. Вы делали опыты над отрезанными головами?
— Нет, никогда.
— Читали вы диссертацию Соммеринга? Читали протокол доктора Сю? Читали заявление Эльхера?
— Нет.
— Но вы верите Гийотену, что его машина — самый лучший, самый верный и самый скорый и вместе с тем наименее болезненный способ лишения жизни?
— Да, я так думаю.
— Ну! Вы ошибаетесь, мой милый друг, вот и все.
— Например?
— Слушайте, доктор, вы ссылаетесь на науку, и я буду говорить вам о науке. Поверьте, все мы знаем по этому предмету столько, что можем принять участие в беседе.
Доктор сделал жест, выражающий сомнение.
— Ну, ладно, вы потом и сами это поймете.
Мы все подошли к Ледрю, и я, в свою очередь, стал жадно прислушиваться. Вопрос о казни посредством веревки, меча или яда меня всегда очень интересовал, как и вопросы милосердия.
Я самостоятельно занимался исследованиями страданий, предшествующих смерти разного рода, сопутствующих им и следующих за ними.
— Хорошо, говорите, — сказал доктор недоверчивым тоном.
— Это легко доказать всякому, у кого есть хотя бы малейшие представления о жизненных функциях нашего тела, — продолжал Ледрю. — Чувствительность не уничтожается казнью, и мое предположение, доктор, опирается не на гипотезы, а на факты.
— Укажите-ка эти факты…
— Вот они. Во-первых, центр ощущений находится в мозгу, не правда ли?
— Вероятно.
— Проявления чувствительности могут ведь иметь место и при остановке кровообращения в мозгу, или при временном его ослаблении, или при частичном его нарушении.
— Возможно.
— Если же центр чувствительности находится в мозгу, то казненный должен осознавать себя до тех пор, пока мозг сохраняет свою жизненную силу.
— А какие доказательства?
— Да вот, Галлер в своих «Элементах физики», том четвертый, страница тридцать пятая, говорит: «Отсеченная голова открыла глаза и смотрела на меня сбоку, потому что я тронул пальцем спинной мозг».
— Но ведь Галлер мог ошибаться.
— Хорошо, допустим, что он ошибался. Другой пример: на странице двести двадцать шестой Вейкард в «Философских искусствах» говорит: «Я видел, как шевелились губы человека, голова которого была отсечена».
— Хорошо-с, но шевелиться, чтобы говорить…