Читать «Укради у мертвого смерть» онлайн - страница 40

Мясистый нос выдал японскую пятисотенную без напо­минания и даже сказал, что сдачи не надо.

—      Почему ты так обожаешь эти купюры? — спросил Клео.

—     Прочти-ка, желтенький умник, — сказал Мясистый нос.

И протянул мятый листок, покрытый мелковатым шрифтом. Типографский текст оповещал:

«Индокитайский банк настоящим уведомляет о приеме к паритетному обмену 500-пиастровые банкноты, выпущен­ные японскими оккупационными властями до 1 августа 1945 года от имени Индокитайского банка Франции. Учиты­вая настойчивые представления гражданской и военной ад­министрации Китайской Республики (Формоза — Тайвань), располагающей таковыми банкнотами, они могут быть об­менены по паритету на имеющие хождение в любом отделе­нии Индокитайского банка Франции в течение шести меся­цев, начиная с опубликования этого ордонанса...

Жан Лоран, генеральный директор ИБФ».

—     Помалкивай об этом, — сказал самодовольно фран­цуз. — Листочки появятся завтра... Торопись наменять таких купюр, пока они идут за полцены... Ну, беги!

—   У моего дяди, — сказал Клео, — таких около тысячи с лишним. Мне он не даст. И моим рассказам не поверит. А тебе продаст и по сто пятьдесят за штуку. Тридцать процен­тов прибыли мне...

Мясистый нос вытянул губы, усы ушли вверх, в ноздри. Сгрыз вафельный рожок от мороженого. Тронул галстук.

—   Где твой дядя?

Клео подумал, носит ли француз оружие.

—   В Шолоне, возле церкви Святой Катерины.

—   Едем!

За мостом через канал У Кэй начинается улочка, вдоль которой тянется с одной стороны опутанный поверху колю­чей проволокой забор одеяльной фабрики «Ласковый тигр», а с другой — задворки лачуг, омываемые сточной канавой заводика по производству льда, лимонада и пива.

Водитель мотоколяски не услышал или сделал вид, что не услышал харкающее кряканье Мясистого носа, когда Клео саданул доверчивого дурака ладонью в горло. Вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт с купюрами.

Хлопнул по плечу моторикшу, сосредоточенно смотрев­шего вперед.

—   Остановись. Этому человеку плохо.

Волоча тяжелого француза под мышки, выбрался из ко­ляски.

Грубо сказал:

—   Уезжай быстро! Ты здесь никого никогда не видел...

Расплатиться означало бы проявить страх. Тело Мяси­стого носа он утопил в сточной канаве. У того оказался кольт вроде тех, которыми стучали, задевая деревянной кобурой о спинки стульев, официанты в Яркенде, в ресторане, где дава­ли прощальное угощение отцу покупщики верблюдов.

Деньги отца Клео вернул на место. Написал записку, что по протекции учителя математики подыскал место младше­го счетовода в текстильном магазине индуса на рынке Бентхань. Добавил, что начинает самостоятельную жизнь, дабы не сидеть на шее родителя, к стопам которого повергает поч­тительные сыновние извинения за доставленные огорчения.

Клео снял комнатушку на седьмом этаже дешевой гости­ницы у рынка Бентхань на границе между французской и «туземной» частями Сайгона. В супной на первом этаже сторговал за двадцать тысяч пиастров дочь хозяина от на­ложницы. На девушке болталось европейское платье из тех, которые выбрасывают француженки. На правой щиколотке посверкивал оловянный браслет-цепочка, за который отец накинул полторы согни. Платье пошло бесплатно. Бедра у приобретенья выглядели тоньше рук, но круглое лицо сгла­живало впечатление.