Читать «Убежище, или Повесть иных времен» онлайн - страница 6

легковерие, порожденное тщеславием и самомнением. Прием параллельных повествований от

первого лица, имеющих сюжетные точки соприкосновения, способствует, как и в

эпистолярных романах Ричардсона, более разносторонней оценке описываемых событий, более

глубокому проникновению в мотивы поступков персонажей, а образы самих персонажей

лишает одномерности, свойственной готическому роману.

Влиянию Ричардсона в значительной степени обязана София Ли и откровенной дидак-

тичностью своего произведения.

Как известно, замысел первого романа Ричардсона «Памела, или Вознагражденная

добродетель. Ряд частных писем молодой особы к ее родителям, публикуемых с целью

укрепления принципов добродетели в умах представителей обоего пола» возник у писателя при

составлении заказанного ему книготорговцами Письмовника, которому не только

надлежало дать образцы писем на разные случаи для людей малограмотных, но и наставить

их в том, «как мыслить и действовать справедливо и осмотрительно в общеизвестных

Обстоятельствах Человеческой жизни». Из несостоявшегося Письмовника родился роман о

молодой служанке, чья несокрушимая добродетель восторжествовала над недостойными

домогательствами ее господина. Не подвергая сомнению незыблемость социальных основ

общества, Ричардсон стремился к исправлению его нравов — и тем самым к достижению

справедливости, при которой благочестивая скромность и бескомпромиссная

добродетельность одних может успешно противостоять произволу и безответственности других.

Воздействие Самуэля Ричардсона на последующую литературу было широко,

длительно и многообразно. Авторы готических романов признавали его с тем большей

благодарной готовностью, что жанр этот, при всей его популярности, в их глазах неизменно

нуждался в утверждении и обосновании своего raison d'etre, в подкреплении его почтенными

авторитетами. Клара Рив, как явствует из ее предисловия к «Старому английскому

барону», видела задачу художественного вымысла в том, чтобы, «во-первых, завладеть

вниманием читателя, а во-вторых, направить это внимание к какой-нибудь полезной (курсив

мой. — И. П.) или, по крайней мере, невинной цели. И счастлив писатель, который — как

Ричардсон! — достигает обеих этих целей». При этом очевидно, что «полезной», то есть

нравоучительной, воспитательной, цели литературы отдается несомненное предпочтение

перед развлекательной.

В романе Софии Ли его назидательная направленность заявлена с первых строк. Геро-

иня-повествовательница предлагает будущим читателям историю своей жизни, являющую

собой беспрерывную череду бедствий, утрат и страданий, как религиозно-нравственный

урок стойкости и терпения: «...пусть научится человек, сетующий на малые невзгоды, быть

справедливым к своему Создателю и к себе самому, вследствие неизбежного сравнения».

Воспитанные в уединенном Убежище наставлениями и примером безупречной миссис

Марлоу, юные героини романа вступают в мир, где тайна их происхождения обрекает

девушек на жизнь, исполненную опасностей, гонений, трагических потерь и рухнувших

надежд. Ударам судьбы они могут противопоставить лишь нравственную стойкость,