Читать «У Терека два берега (Кавказские пленники - 2)» онлайн - страница 25

Лейтенант Рунге бегал по животам больнее всех остальных инструкторов школы. Он наступал на курсантов не всей стопой, а острием каблука, отчего на теле оставались кровоподтеки в виде полумесяца. Еще он любил перепрыгивать через одного или внезапно повернуть назад, наступая по второму разу на одних и тех же.

- Я должент узнайт, курсант, что ты кушальт zum Fruhstuck*?! - орал он, исполняя свои странные половецкие пляски на живых людях.

______________

* на завтрак (нем.)

Надо сказать, что в первые дни обучения курсанты плохо скрывали от него содержимое своих желудков и кишечников. Но потом привыкли, угадывали замысловатые танцевальные па лейтенанта и даже умудрялись тихонько переговариваться.

- Кьяйн талу*, - шепнул земляк слева по кличке Абрек, кивнув на длинноногого фрица.

______________

* чума (чечен.)

Но лейтенант Рунге не зря занимался подготовкой диверсантов и разведчиков.

- Говорильт по-русски! - заорал он, балансируя на двух осетинах. Говорильт все понимайт! Он заставил группу принять упор лежа и отжиматься на три счета. "Eins" - исходное положение, "Zwei" - полусогнутые руки, "Drei" опуститься на землю. Потом опять следовал "Zwei" и так далее. Лейтенант Рунге предпочитал цифру два. Выкрикнув ее с особым злорадством, он прохаживался между курсантами, насвистывая веселый мотивчик, пока их мышцы не начинали мелко дрожать. Но, дав им опуститься грудью на теплую траву, он тут же опять вспоминал свой любимый "Zwei" и с усмешкой наблюдал, как курсанты пытаются отлепиться от матушки-земли.

- Поднимайт задница! Свободен Кавказ ждать герой! Задница сидеть дома, любить комиссар! Бей жида-политрука, морда просит кирпича!

Последнюю фразу Рунге больше всего любил выкрикивать, в ней одной он почти избавился от акцента.

Хватило семи-восьми затяжных отжиманий, чтобы вся группа ложилась на траву, не обращая внимания на счет. Только один Азиз продолжал четко выполнять команды.

- Кунак - есть герой, джигит!

Странное дело! Азиз, сгибая руки, просто защелкивал какой-то суставный замок и мог оставаться в таком неудобном положении бесконечно долго, в то время как остальные просто тянули жилы. Жаль, что только в этом упражнении он был недосягаем для остальных курсантов.

Для подрывного дела он был даже чересчур хладнокровен. Когда остальные курсанты уже бежали к укрытию, он еще вставлял в детонатор бикфордов шнур и прикусывал металлический патрончик. Но Аллах его хранил, и взрывы раздавались только тогда, когда курсант Кунак падал на дно траншеи.

А для рукопашного боя Азиз был чересчур горяч. Пожилой, сухощавый старичок, очень вежливый и обходительный, преподававший им странную смесь из бокса, джиу-джитсу и еще невесть чего, всегда использовал отчаянные наскоки Азиза в качестве отрицательного примера действий диверсанта в ближнем бою. Когда Азиз с диким криком кидался ему в ноги, старичок спокойно выполнял бросок, который он называл "перекати-поле". Азиз кувыркался и опять бросался на инструктора с низкого старта. Бросив его раз-другой, старичок понял, что дикого горца мягкостью не убедить, и просто врезал ему подъемом ноги в гордый орлиный нос. Вид собственной крови подействовал на чеченца отрезвляюще. Он заткнул хлюпающий нос пилоткой, пошатываясь, сделал несколько шагов и упал ничком на траву.