Читать «У дикарей» онлайн - страница 25

Только об одном он заботился, чтобы они не очень налегали на это: «Тихонько, ребятушки, детушки, не сильно озорничайте с ружьем и петлями; выбьете дичь, перепугаете больше ее, и она оставить эти места, благословленные Богом, предназначенные для человека».

Но всего этого было слишком достаточно: дикие утки и гуси водили своих детей прямо мимо их хутора на озеро, черные косачи садились на ближайшие к хутору березы, а на озере плавало и перекликалось такое множество диких птиц, что, казалось, этому богатству не будет конца на веки.

* * *

Через два года я не застал тоскующей по родине старой бабуси: она померла, так и не дождавшись возвращения на родные могилки, но зато я не узнал и хутора переселенца.

Просторный саманный дом с тесовою крышей, из нее выставляется не одна труба, белая, вымазанная известью, к голубому небу, оградка вся саманная, домашние постройки расширились на целый квартал, а огород разросся до такой степени, что сбежал окончательно к самому озеру и вошел в него высокими тополями. И тут же по берегу озера десятины, засеянные чудными арбузами в виде бахчи, тут же рядом поле просторное, которому, казалось, не было границ, как распахало его это многочисленное семейство.

Не хутор, а усадьба какая-то помещичья, только со скромными постройками, внутри которых уже появились новые предметы: почикивающие часики, такие ладные, веселые; картины, олеографии московского рынка, лампы висячие и стоячие, рекламы разных жатвенных, швейных и сельскохозяйственных машин иностранного произведения, и даже зеркало во всю высокую стену…

Вместе с обстановкой преобразились и сами ее обитатели.

Старик хохол еще держался прежней простой одежды, но сыновья его уже щеголяли какими-то тужурками, молодые женщины променяли сарафаны на новые модные платья, а девушки окончательно были нарядные, как барышни, и даже дети, уже народившиеся в этой степи, щеголяли какими-то кружевцами.

А на двор хоть не заглядывай: нужно целый час, чтобы обойти его со стариком — хохлом и выслушать, что он завел.

Я, помню, удивился, каких он вырастил тут волов киргизской породы. Это были громадные чудовища с покорностью человеку, ходячая сила, заменяющая паровой двигатель, благодаря которой эта семья уже поднимала столько земли, что ее не хватало уже по наделу.

Чувствовалось, что семья эта окрепла тут, пустивши на веки свои корни.

Можно было только радоваться этой новой России, поселившейся на этих привольных степях. Можно было только гордиться тем, что русский человек всюду со своею деятельностью и предприимчивостью находил себе место. И я, помню, уехал от этого старичка-хохла с такою уверенностью в будущности его заимочки, хутора, что в будущий свой приезд найду ее еще в лучшем состоянии.

* * *

Надежды не заставили долго ждать этого случая: мне пришлось всего чрез два года побывать снова в этих местах, и я, действительно, нашел заимку его разросшуюся в маленький веселый поселок. Рядом с домом старика стоял как будто уже настоящий городской, деревянный домик с веселыми окнами; немного далее, по другую сторону, тоже выросла какая-то жилая постройка, хотя более скромная по внешнему виду; напротив были какие-то еще новые скромные мазанки, и образовалась уже улочка, и на улочке этой красовалась хорошенькая зелененькая часовня.