Читать «Тяжелый путь к сердцу через желудок (антология)» онлайн - страница 22
Мария Метлицкая
На ветчину соглашается Инеска — дочке Лильке в дорогу, — и мы облегченно вздыхаем. Потом наша кудесница достает полотенца — махровые, толстые, пушистые. В цветах. И целых десять штук.
Инеска решительно заявляет:
— Четыре — мне! Лильке на сборы. У них все девки с импортными полотенцами, а моя — с советским старым дерьмом. Стыдоба.
Ей никто не возражает — имеет право. Да и потом — ветчина. Совесть же у нас есть. Плещется на донышке.
Осталось шесть полотенец. Нас — четверо.
Кетошка жалобно говорит:
— А можно мне два? Одно маме на день рождения! Юбилей все-таки!
— А как делить четыре? — желчно осведомляется Ольга. — Нас-то трое!
— Два могу взять я, — тихо вякаю я.
— Да? — усмехается Наташа. — И я не прочь! Умная какая! Или у твоей мамы тоже юбилей?
Марьяна оживляется и напряженно следит за баталией. Переводит взгляд с одной на другую, ждет кровавой развязки и… По-моему, балдеет.
— Я могу вообще не брать! — обиженно говорит Кетошка и начинает хлюпать носом.
— Да бери ты! — зло обрывает ее Наташа. — Юбилей ведь, — подкалывает она.
— А третье разрежем! — вторит ей Ольга. И я уже жалею, что отдала ей куртку.
Компромисс Марьяна не предлагает.
Мы молчим, не желая уступать. Я, кстати, недавно уже уступила.
И тут в комнату входит мой муж. Весьма недовольный, невыспавшийся, с заломом на правой щеке.
— Всё, надеюсь? — спрашивает он, кивая на часы. — Три утра, между прочим.
— Это ты к чему? — срываю на нем свою злость и тут же об этом жалею.
— Да так, — жестко отвечает он. — На всякий случай. Не натешились еще, дамочки?
И я понимаю, что от лишнего полотенца я уже отказалась. Семья дороже борьбы. За полотенце — уж точно.
Тут подает голос лысый маленький Сеня.
— Покурим? — с улыбкой во весь щербатый рот предлагает он моему мужу.
Муж (желваки на лице в работе) мрачно кивает и бросает мне:
— У тебя пятнадцать минут. — И желчно добавляет: — Дорогая!
Я начинаю запихивать в сумку свои драгоценные покупки. Руки дрожат — про мужа я позабыла. И про то, что нам завтра на работу, — тоже. Мне вставать в восемь, а ему, между прочим, в шесть. То есть через два часа, с учетом дороги.
Может, лучше не ложиться? Интересно, смогу ли я это озвучить?
Марьяна ныряет в сумку и выуживает с самого дна конверт. Обычный почтовый конверт.
В голове пролетает мысль: «Завещание. Сейчас она огласит завещание. На некупленные товары повседневного спроса и пустые баулы. Свои кроссовки и Сеню — кому?»
Думаю, что мне бы достались баулы и Сеня. Или, скорее всего, один Сеня. Я много лет замужем, не жадна, уступчива, жалостлива, наверняка неплохо готовлю — иначе к чему мне кастрюли? Словом, Сеня будет в надежных руках. Это у меня с возбуждения и с недосыпа — такой вот бред лезет в голову, ох… И еще — от предвкушения семейного скандала.
Но из конверта Марьяна достает золотую цепочку. Тоненькую и блесткую — именно такую, о которой я, разумеется, мечтала. Всю жизнь.
Мы же, женщины, мечтаем о заветном именно «всю жизнь». Всем знакома фраза: «Я мечтала об этом всю жизнь!»