Читать «Ты плыви ко мне против течения» онлайн - страница 120

Соседями у Прасковьи были Ласточкины. Сколько в их теремке душ обитало, они сами толком не знали. Старики, дети стариков, дети детей… Сущий птичий базар. Как вдоль деревни летит орава – сверху бело и посередине тоже, – значит, Ласточкины, белоголовые бесштанники… Все, однако, учились, в люди выходили. Один из взрослых Ласточкиных, Веспасиан Иванович (от попа еще имя, потому как все другие были у Ласточкиных заняты), в пастухах ходил. В Починке был он на виду. И мальчишку его, Сашу, тоже примечали. Ласковый он был и больно хороший лесной добытчик – что клюкву собирать, что грибы. И на рожке играл. Отцу, Веспасиану Ивановичу, в Сандогоре не было равных на рожке играть. А Саша отцу в игре не уступал. Отец малость хмурился: славой-то делиться – о-о! – ну да ведь своя кровь. Где сердце сорвет, а где и погордится. За Ласточкиными это водилось: хоть и нечем было, а любили погордиться.

…Июньским завечерьем, когда стоит над лугами дивный свет, когда и день уже весь иссяк, и ночь, неизбывным светом завороженная, не смеет ступить из лесу на луга, спать невозможно – ни молодому, ни старому, ни ребятенку.

Помучилась под стеганым душным деревенским одеялом дочка капитана, встала потихоньку, платьице надела, кофту – и за дверь. Прасковья, женщина понимающая, не остановила. К окошку придвинулась на всякий случай, а не остановила.

Вышла девочка к реке, река за порогом. У ветлы встала. Сначала и не приметила, что не одна.

Под горой, у воды, возле кудрявой лозины, сидел Саша с удочкой. Не клевало, да он и не смотрел на поплавок. Он удочку-то брал, чтоб себя от смеха заслонить: смешливых-то больно много…

И тут над ними птица повисла, бесшумная, мягкая, то ли кошка на крыльях, то ли лохматый человечишка.

– Сова это, – сказал Саша. – Мышкует.

– Что?

– Мышкует, говорю. Мышей ловит.

– A-а! С вредителями борется.

– Не-ет! Ест она их. Вон, гляди, в когтях у нее. Видишь?

А в когтях, правда, пушистое, серенькое. Девочка бочком-бочком к мальчику поближе: сова не улетает чего-то…

– Ты рыбу ловишь?

– Сижу. В июне у нас плохо клюет. В мае судаки ловились, а теперь нет.

– В доме душно, – сказала девочка, чтобы объяснить, почему она гуляет по ночам.

– У нас и подавно не продохнуть. Нас много.

– Я знаю: ты Ласточкин.

– Ласточкин. Саша.

– А у меня дурное имя, мы с папой теперь его не любим. Вероникой меня зовут.

Саша не стал расспрашивать, что да почему, давай удочку подергивать.

– Можно я сама закину? – попросила девочка. – Ты не бойся: я умею. Мы с папой с борта ловим.

Постояла, поглядела на скучный поплавок, зевнула, плечами передернула: свежо.

– Ты погоди уходить, – сказал Саша, – скоро заря умываться придет.

– Выдумщик!

Девочка поднялась к ветле, но у ветлы остановилась, ждала…

Небо как бы погасло, похолодало, но серая, потерявшая за ночь течение река одарила дрожащих ребятишек таким разливом нежности, как яблоневый цвет, как отсветы розовых занавесок на беленой стене.