Читать «Тридцать пять лет в шинели» онлайн - страница 65

Установленный ему предварительный диагноз уже не помню, но что принял решение с диагностической целью сделать пневмоэнцефалографию (ПЭГ), технику выполнения которой освоил во время учебы в Военно-медицинской академии, помню хорошо.

Через несколько дней в госпиталь с визитом пожаловали дядя – старый аксакал – и старший брат этого пациента. Оба были одеты в длинные национальные халаты – чапаны – и тюбетейки. Такие гости в госпитале бывали почти каждый день, ибо, как говорят: «Восток – дело тонкое». Гостей сначала всегда принимали начальник госпиталя или начальник медицинской части, и только после их разрешения они могли посетить отделение и побеседовать с начальником отделения или лечащим врачом.

Дядя и брат моего пациента пришли ко мне в отделение. Долго беседовали в палате с ним и его земляком – моим «переводчиком», раздали всем больным привезенные гостинцы, а затем старшая медсестра сказала мне, что они просят меня принять их. Я согласился, поскольку такие аудиенции бывали довольно часто. Да я и не мог отказать им в приеме и беседе.

Они задавали вопросы – я отвечал. Рассказал им о плане обследования их родственника. Когда я сказал, что буду делать ему сложное исследование – ПЭГ, аксакал сомнительно покачал головой и произнес:

– Дарагой! Зачем такой тяжелый проверка будешь делать? Мальчик совсем больной, слабый… Помереть может…

Очевидно, в палате больные, которым я уже делал ПЭГ, рассказали им подробно про это действительно сложное и не очень приятное исследование. А потом аксакал вдруг почти приказным тоном сказал мне:

– Дарагой! Не надо ничего делать… Напиши, что сделал рентген и напиши так, чтобы его освободили от службы… Мы тебя очень хорошо благодарить будем, – и внезапно вынув из кармана чапана толстый конверт, подвинул его по столу ко мне.

Я опешил. Никто и никогда до этого не предлагал мне взятку. Мелькнула мысль, что меня просто хотят купить и я за то, что находится в этом конверте, должен буду сделать племянника этого аксакала больным и убедить госпитальную комиссию признать его не годным к военной службе.

Я встал из-за стола, быстро подошел к двери кабинета, резко открыл её и закричал, обращаясь к посетителям:

– Забирайте свой конверт и немедленно уходите отсюда! Я отправлю вашего племянника в Ташкентский госпиталь! Пусть с ним разбираются там! А сюда сейчас приглашу начальника госпиталя и доложу ему, что вы предлагали мне взятку!

Наверное, я кричал слишком громко. В коридор из процедурной выглянула медсестра, из ординаторской – доктор Римма Николаевна Павликова, из палат – некоторые больные.

Теперь опешили и аксакал, и брат моего пациента. Они явно не ожидали от меня такой бурной реакции на своё предложение.

Аксакал что-то быстро бормотал на узбекском языке, а брат больного схватил со стола конверт, сунул его в карман чапана, пулей выбежал из кабинета, и они быстро пошли по коридору на выход…

Прошло несколько дней. Я успокоился. Переводить солдатика никуда не стал, начальнику госпиталя про инцидент решил не докладывать. Ему, конечно, рассказали, как я кричал на посетителей…