Читать «Тридцать пять лет в шинели» онлайн - страница 46

Кандыба пообещал тёще на следующий день принести всё необходимое для побелки и уборки квартиры и даже вызвался совершенно бесплатно помочь, заявив, что он умеет делать всё – он и столяр, и плотник, и каменщик, и маляр, в чём мы в последующем убедились, что он действительно мастер на все руки.

Мы с женой, выслушав рассказ тёщи, высказали мнение, что дед влюбился в неё «с первого взгляда». А почему бы и нет? Ибо, как говорят, «в сорок пять баба ягодка опять!». Как я уже сказал, моей тёще тогда было всего сорок шесть лет. Симпатичная статная украинка с большой косой вокруг головы и красивой фигурой запросто могла очаровать «деда Кандыбу», которому, как мы позже узнали, было примерно около пятидесяти лет «с гаком». Правда, сколько составлял «гак» никто толком не знал.

Он носил небольшие с проседью усы, коротко и аккуратно подстриженную бородку, что придавало ему солидность, интеллигентность и некоторую внешнюю схожесть с одним из русских писателей.

Через два дня нашу квартиру было не узнать – сияли белизной две небольших комнатки, длинный, узкий, темный коридор и миниатюрная кухня. От оплаты за работу Кандыба категорически отказался, а мой намек на «жидкую валюту» – бутылку «Московской» водки – воспринял, как глубокую обиду. Кстати, за все годы знакомства я никогда не видел его «во хмелю».

Вот так нежданно-негаданно моя семья подружилась с простым, душевным и очень добрым человеком. Какое образование было у Митрофановича я, честно говоря, не знаю, но помню, что он неплохо знал русскую литературу, часто цитировал стихи Пушкина и басни Крылова. Любил читать «Роман-газету», которую мы выписывали, газеты «Правда», «Красная звезда» и окружную газету «Суворовский натиск» особенно после того, как я опубликовал в ней большую заметку с фотографиями о лыжном кроссе, состоявшемся в нашем отряде.

Мою тёщу дед ласково называл «Федоровна», а она его звала «Митофанычем», но никак не «дедом» или «Кандыбой»

Кандыба привязался к нашей семье, а может быть не к нам, а к моей тёще, и очень много сделал по улучшению жития-бытия нашей семьи в городке.

Рядом с бараками стоял длинный сарай, разделенный на секции по числу квартир в близлежащих бараках. Нам досталась секция, в которой был небольшой погреб. Дед привел его в порядок, соорудил новую лестницу, очистил от мусора, укрепил стены, отремонтировал и утеплил крышку погреба и лаз, сделал небольшие закрома для картошки, свеклы и моркови. Притащил откуда-то три небольших бочонка, в которых осенью они с тёщей солили помидоры, огурцы, квасили капусту.

Небольшой участок пустующей земли у бараков женсовет поделил на число квартир, и желающие женщины, да и мужчины с удовольствием копались в земле в свободное время. Наш участок добросовестно обрабатывал Митрофанович под руководством моей тёщи. Она любила землю. Кстати, выращивали они лук, морковь, зелень, помидоры и даже несколько кустов картошки.

…Прослужив в топографическом отряде более четырех лет, я постоянно просил военно-медицинский отдел округа и отдел кадров направить меня на первичную специализацию по одной из врачебных специальностей. В конце концов мои рапорта всем надоели и я, наконец, поехал в Ленинград на шестимесячные Высшие Академические курсы по невропатологии.