Читать «Традиции свободы и собственности в России» онлайн - страница 5

Именно как имеющие знак качества и были восприняты у нас в 90-е работы Ричарда Пайпса. У него в России есть имя, есть репутация «видного советолога» времен Холодной войны. Многие из бывших диссидентов читали в годы оны его книгу «Создание Советского Союза» (в самиздатовском переводе на пишущей машинке), кто-то помнит его статьи — в запретном то ли «Континенте», то ли «Новом журнале». Изданная в новые времена и уже в Москве его трилогия «Русская революция», «Россия при большевиках» и «Коммунизм» не привлекла былого внимания — тема к тому времени была сильно поиздержана, — но уже самим фактом издания закрепила почтительное отношение к автору в умах «просвещенного слоя». Куда более живой интерес вызвали переводы его книг «Россия при старом режиме» и «Собственность и свобода».

Помимо имени автора, многих привлекла простота объяснений всего и сразу. Ричард Пайпс давал читателю легкий в употреблении алгоритм, позволяющий, казалось, не только выявить подоплеку любого факта русской истории, но даже блеснуть в застольной беседе. Беда, однако, в том, что простенькое объяснение не обязательно верное. Ветер дует не потому, что качаются деревья.

Ревизионистский характер книг Р. Пайпса не бросился в глаза, может быть, потому, что Пайпс (в отличие, скажем, от воинствующего ревизиониста Эрнста Нольте) не выставляет свой ревизионизм напоказ, не подчеркивает его. Ключевое положение своей книги «Россия при старом режиме» — о «вотчинной» природе российского государства6 — он постарался подать как нечто почти общеизвестное, не дав подтверждающих цитат: ведь набралось бы всего несколько фраз из Ключевского, несколько — из Довнар-Запольского, Веселовского, еще из кого-то в третьем ряду, а дальше — тишина.

Под «вотчинным» имеется в виду государство, в котором монарх является формальным и юридическим собственником всего, что в этом государстве есть7. Утверждение, что историческая Россия была именно таким государством, преподносимое как доказанная истина (чего нет в помине), служит опорой для остальных соображений автора. Сочиняя свою книгу в начале 70-х, в разгар холодной войны, Пайпс подгонял (как говорили в школе) все факты и цитаты под такой ответ: корни советского коммунизма — не в марксистских и социалистических (т.е. западных) идеях и влияниях, а в самой русской наследственности. «Я ищу их в российских институтах» — пишет Пайпс. Слово «ищу» очень точно передает суть его усилий. Скажу прямо: это то, ради чего была написана «Россия при старом режиме» и что делает эту книгу, принятую на веру симпатичным Е.Т. Гайдаром, не более чем политическим памфлетом.

Однако этот памфлет воспринимается и цитируется почти как научный труд, так что вызов нельзя игнорировать. К счастью, базовые утверждения книги Пайпса не выдерживают проверки. Это утверждения о том (повторю еще раз), что в старой России была возможна лишь «условная» собственность на землю и городскую недвижимость, и что «царизм» последовательно мешал сложиться крупным богатствам. А ведь именно на них, и ни на чем другом (ах, да — еще на предполагаемом родстве слов «господин» и «государство»), держится самый главный тезис Пайпса — о России как о «вотчинном государстве».