Читать «Традиции свободы и собственности в России» онлайн - страница 137

Например, на то, что Дума не всегда олицетворяла собой прогресс. Так, в вопросе об энергоресурсах, таком злободневном ныне, Дума не раз показывала себя менее дальновидной и продвинутой, чем правительство. То ли на почве «встроенной» оппозиционности, то ли по недостатку специальных познаний, думцы не раз отвергали сугубо разумные законопроекты. Так, в течение 11 лет (и каких лет! — когда решалось, кто выйдет победителем в уже неотвратимой мировой войне) Дума не утверждала или отменяла результаты торгов по нефтеносным участкам, тянула с принятием закона о сдаче разведанных площадей в аренду, тем тормозя развитие нефтедобычи — и это на фоне топливного голода! Железные дороги и пароходства вынужденно переходили с мазута на уголь, в связи с чем транспортные артерии были забиты угольными перевозками, их полезная пропускная способность падала. В 1913 году правительству не удалось провести через Думу даже решение об использовании казенных нефтеносных участков для нужд флота25.

Правда, тут напрашивается самое простое объяснение: хотя о войне было много разговоров, в душе никто не верил в ее неизбежность. Хотя задним числом каждый потом без устали рассказывал, как предвидел все до частностей.

Тем не менее (понимали думцы неизбежность войны или нет), с 1907 по 1912 год Дума все же санкционировала увеличение военных расходов на 51 процент. Ее важной заслугой явилась безоговорочная поддержка кредитов на модернизацию русской армии, восстановление Тихоокеанского флота, строительство по самым передовым технологиям кораблей на Балтике и Черном море (программа «усиленного судостроения» 1912-1916 гг.).

Хотя «фоновое» противоборство ветвей власти Российской империи не снижалось, на фоне этого противоборства и чиновных интриг против Думы, множились примеры сотрудничества Думы с Государственным Советом и правительством в области реального законотворчества, в том числе и по принципиально важным вопросам.

Без этого сотрудничества не родился бы исключительной важности закон о крестьянском землевладении. Этот закон юридически закрепил возможность покидать общину и выходить на «отруба» (собственные участки земли). Он был принят Думой 14 июня 1910 года, утвержден Государственным Советом и подписан императором. Процесс массового выхода крестьян из общины начался еще четырьмя годами ранее, но к лету 1910 года уже явно слабел, т.к. не столь предприимчивую и более осторожную часть крестьянства смущали слухи, что отруба вот-вот отменят. Закон подстегнул сомневающихся. В главке, посвященной общине, у нас уже шла речь о том, что на 31 декабря 1915 года к землеустроительным комиссиям обратилось с ходатайством о землеустройстве 6,17 млн дворов, т.е. около 45% общего числа крестьянских дворов Европейской России.

Но сказав «А», Дума не сумела сказать «Б». Несмотря на все старания трудовиков, постоянно ставивших в Думе вопрос о земельной реформе, решить его она оказалась бессильна: слишком велика была помещичья оппозиция, да и среди депутатов имелось немало таких, кто был лично не заинтересован в его решении в пользу малоземельного крестьянства.