Читать «Травля русских историков» онлайн - страница 60

Правильно или неправильно, отмечает далее Е. В. Тарле, но в настоящее время, особенно после выхода в 1927 году в Париже нового большого труда о континентальной блокаде при Наполеоне, в ученом мире Западной Европы его ставят очень высоко. (И не только в Европе: ведь он был избран действительным членом Академии политических наук в Соединенных Штатах.) Может быть, продолжал далее Е. В. Тарле, меня ставят выше, чем я заслуживаю, — не в этом тут дело. Важны объективные факты. А они, объективные факты, говорят, что, например, в парижской Сорбонне — как это публично заявил в своей речи ректор Сорбонны Шарлети, из всех русских ученых такой прием, как ему, был устроен только И. П. Павлову, и больше никому и никогда. Тот же ректор Шарлети в торжественном, публичном заседании факультета (в переполненном публикой громадном амфитеатре) перед выступлением Е. В. Тарле сказал, что он-де открывает науке новые пути, что Советская Россия может гордиться такими учеными.

За этим выступлением, отмечает Е. В. Тарле, последовали другие, а затем громадный банкет у ректора Сорбонны в его честь, после чего ответный банкет у полпреда Довгалевского, куда явился весь факультет с деканом Делакруа во главе, а кроме того, представители Академии, Коллеж де Франс и других ученых учреждений, совсем неслыханное событие, никогда еще не бывшее, — и это было тяжким ударом всем организаторам травли полпредства. Французская пресса именно в этом смысле истолковала это событие. На банкете в полпредстве полпред Довгалевский благодарил Сорбонну за почет, который она оказала советскому ученому академику Тарле, а отвечавший ему от имени Сорбонны декан Делакруа говорил о «громадном значении лекций академика Тарле», о «величии советской науки» и т. д. Все это было, напомнил Е. В. Тарле, в ноябре и декабре 1929 г.

А несколькими месяцами раньше, в марте 1929 г., по усиленной просьбе московского ВОКСа и после двух телеграмм ему непосредственно из стокгольмского полпредства, Е. В. Тарле поехал в Стокгольм, где и выступил с рефератом о Шведско-русских отношениях в торжественном собрании шведско-русского общества культурного сближения. «Мне в полпредстве, — вспоминал Е. В. Тарле, — объяснили, какое значение имел мой приезд: дело было после очень тягостной истории с Григорием Григорьевичем Александровым и после бешеной травли полпреда Виктора Коппа и всего полпредства со стороны почти всей шведской печати. Нужно было дать отпор. Шведско-русское общество (где почти все члены — шведы) было парализовано и боялось выступить.