Читать «Тополь цветет: Повести и рассказы» онлайн - страница 2

Ему, видно, очень хотелось сказать, что еще на той неделе бригадир поставил его ответственным за окна, он тыкал пальцем в оконные торцы и дундел:

— Видишь, чураки какие разные. Надо по планке все рассчитать, а то по отвесу. Пока-то карандашом риску нанесешь, оторцуешь пилой, четверть выберешь, в каждом торце шип должон быть, фалец для рамы — дела много, не всякий способен…

Степан, как всегда, молчал, только прокашливался.

— Лады, — сказал представитель, подпрыгнув все же, чтобы заглянуть как следует в окно. — Посмотрим, какой разговор поведешь на совхозном дворе, в мастерских.

— А что на совхозном дворе? На совхозном дворе — полный хоккей, — уверенно ответил Колдунов.

Он умел поиграть словами, что Степану, начисто лишенному этой способности, очень нравилось. Выпучив голубые, навыкате глаза, красные и слегка сумасшедшие, поскольку так и не опохмелился, Степан неожиданно для себя прогудел сипло:

— Восемьдесят четыре машины дожидаются приготовленные, тридцать семь тракторов — и не идут в дело. Пахать невозможно, в полях вода стоит! — Видно было, этот Вадик в заграничном плаще против ихнего Колдунова — как нырок против кряквы, но место, занимаемое им в городе, почему-то давало ему преимущество в разговоре, что было обидно.

Представитель поглядел снизу вверх на Степана и ничего не сказал, возможно, за дурака посчитал, но про восемьдесят четыре готовые машины Степан знал в точности — вчера о них весь вечер говорил за столом Борис Николаевич, ответственный за технику обоих отделений: Сапуновского и Редькинского.

Вчера Борис Николаевич почувствовал, что перебрал, и, прощаясь, тряс всем руки и стеснительно и счастливо говорил: «Григорич, победа! Победа, Степан! Все путем — мне бы только погоду, тридцать семь уже на старте. Одних тракторов!» И сегодня чуть свет он протаракал на мотоцикле по сонной еще деревне.

Колдунов подмигнул Степану, и тот вдруг заподозрил, что Колдунов и дом-то показывал представителю в надежде задержать его — возможно, не надеялся на Бориса Николаевича после вчерашнего праздника.

— А Борис Николаевич на мотоцикле в Редькино усвистел давно, — сказал Степан.

Колдунов повел на него глазами:

— Это он в кузницу, мы тоже сейчас туда. — И прищурился: — А где шеф?

— Хворает, — пояснил дипломатично, но не без язвительности Воронков.

— А батя его, дядя Григорий?

— О нем и говорить нечего, — Воронков взглянул с усмешкой из-под косматых белесых от седины бровей…

Ему с начальством не привыкать беседовать, он сам после войны долгое время пребывал секретарем сельсовета, а Григорий Пудов, отец бригадира Сереги Пудова и тоже рабочий их бригады, выпивал изрядно и с дисциплиной не считался на почве утраченной на фронте ступни, заставлявшей его зиму и лето ходить в валенках.

— Вот господа, ексель-моксель, — воскликнул Колдунов, обращаясь к приятелю, — на работы не в силах приползти, свою волю творят. Как хочешь, так и крутись. А ты говоришь — трудовой энтузиазм!