Читать «Тополь цветет: Повести и рассказы» онлайн - страница 165

— Вот именно! — Блеснули черные суженные глаза на жестком лице, и он вопросительно-быстро глянул на Таню.

— Ну, знаешь ли… — уставилась она на меня, но тут же воскликнула обличающе и облегченно: — А-а, это она вчера обедала рядом с нами и услыхала! Да?

Смеясь, я подтвердила. Тогда они оба тоже засмеялись, и так мы втроем посмеялись еще. И чем больше смеялась я, тем больше смеялись они, и мне стало казаться, что они уже смеются надо мной.

Таня тут же нахмурилась и повернулась к Тэке:

— А я подумала — опять Флорыч. Преуспевает в пошлости где только может — дикий тип!

— Татьяна Васильевна сама дикий тип, — сказал вдруг Тэке, и эти слова и взгляд на нее, насмешливо-нежный, выдали их короткие отношения. — Это она прозвала его так! Представляете, снимали карту на разных участках, ее — запад, Флорыча — восток, а по границе никак не сбиваются. Главный геолог экспедиции прилетал сбивать.

— Действительно, что-то страшное, — воскликнула Таня, опять засмеявшись, уже от неловкости.

— Он говорит, а она молоток поднимает, вот ударит!

— Так он такой пакостник, плетет, не стесняясь. Уже и тут успел про главного геофизика, как я забросила его в выкидушку.

— А рассказал, кто открыл жилу? — пристально-значительно поглядывая, спросил ласково Тэке, так что я невольно воскликнула:

— Слушай, уж не ты ли открыла?

— Открыла и открыла, мы каждый год что-нибудь открываем.

— Однако — золото! — сказал Тэке сдержанно-значительно, едва приподняв на меня веки. «Пусть в потомках стократно разрез моих глаз повторится», — забило во мне, затарабанило, но он уже хитро прищурился. — А он не говорил, как Татьяна Васильевна с поварихой рыбку сетью таскали? В болотных сапогах сорок первого размера — так сос-ре-до-то-ченно работали!

— Надо же было вас чем-нибудь кормить, лодырей! — Таня полыхала, не очень естественно похохатывая. — Зато он представил, как мы с поварихой из парилки выбегали в речку!

— Да? А он видел? — Скулы Тэке напряглись, глаза сузились в щелку. — Вот счастливец! Я думаю, в поварихе килограмм девяносто будет?

— Давайте я снова чай заварю, — встала я, чтобы прикончить что-то неприятное, происходящее тут.

— Подожди, — Таня тоже поднялась. — Тэке… — она задержала дыхание всего на секунду, — я хотела сказать… Мы здесь должны еще поработать… Так что я не скоро освобожусь, и мы не сможем с тобой… никуда пойти… Так что до завтра, ладно?

Она выпрямилась, смотря ему в глаза, темные губы вздрагивали в странной улыбке, а мне показалось — сейчас упадет.

Лицо Тэке напряглось еще более, и было нехорошо видеть, как побелели скулы. Что-то дикое, необузданное промелькнуло в нем.

— Однако завтра вы уезжаете? — Он смотрел на нее жалко, вопросительно. — Нам же надо… поговорить?

— Таня, — вступилась я, — так мы с тобой потом…

— Нет, нет. — Брови ее сошлись, и в голосе зазвенело упорное, то самое, чему подчинялись, наверное, питекантропы Флорыча. — Пойдем, я провожу тебя.

…Она вернулась быстро, почти тотчас. Может быть, довела до лестницы в конце коридора.

— Что же ты, Таня? Зачем ты выпроводила его?