Читать «Томас Уингфолд, священник» онлайн - страница 287
Джордж МакДональд
Как только все разъехались, Хелен тотчас вернулась к себе, не из стремления быть ближе к умершему там брату, а потому, что её омертвелая душа подсознательно искала себе пристанище в уединении. Она снова уселась у окна. Тоскливый день клонился к закату, и приближалась не менее тоскливая ночь. Свинцовое небо стало ещё темнее, и она сидела в ожидании вечера, как жертва в ожидании чудовища, которое вот-вот явится за своей добычей и проглотит её.
И вдруг что-то, какое-то вторжение живительного света, заставило её поднять глаза. За окном, к западу от окна, где-то возле солнца, туман слегка рассеялся. Он становился всё прозрачнее и прозрачнее. Солнце так и не проглянуло: оно уже село, но над его гробницей балдахином раскинулось слабое янтарное сияние, из каких ткутся грустные улыбки. В нём не было ничего сродни веселью. Но только тот, кто утратил свою печаль, но так и не обрёл былой радости, знает, насколько близкой к радости бывает печаль. Всякий, кому известны безликие тропы бесчувственной апатии, с радостью примет свою скорбь обратно, какие бы терзания не сопровождали её.
Бледно-янтарное полотно расширялось, словно разбавленное светом; под ним лежала серость тумана, а над ним плотная синева, но не неба, а тучи. И такой тихой, такой покорной, такой печальной и одинокой была его душа, что Хелен, казалось, навсегда лишившаяся сердца, вдруг почувствовала, как оно наполняется из глубинных источников и рвётся наружу. Из глаз её ручьями полились слёзы. И из-за чего? Из-за осветившегося неба! Так может, в мире всё же есть Бог, знающий, что такое печаль, и это Он развернул в небе Свои скорбные знамёна, чтобы протянуть неутешной душе руку сочувствия? Или это всего лишь безбожная игра света, которую сердце окрасило в цвета своего горя? Или, если человеческое сердце, явившееся ниоткуда, могло страдать, то, может, и природа, явившаяся ниоткуда, тоже могла страдать вместе с ним, согласно откликаясь на невыразимые несчастья человечества? Получается, что либо человек является созидательным центром мира, и весь смысл, который он усматривает в природе, - это лишь отражение его собственного лица в зеркале атмосферы, спроецированной им самим, и никакого утешения просто нет; либо человек - не центр вселенной, хотя она несёт в себе формы, цвета и элементы его разума; и тогда - о ужас! - он является единственным сознательным существом и объектом гигантской насмешки несмысленной природы над мыслящим человеком! Розовое или шафранное, небо лишь издевается над ним и строит ему гримасы, а он остаётся самой жуткой пародией из всех, потому что одновременно не только насмехается сам и служит предметом для насмешки, но и мучительно корчится от всего этого издевательства. Люди вроде Баскома скажут мне, что всё представляется им совсем не так; я же, по самой лучшей причине на свете, отвечу, что это
