Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 79

- Так он в Москве?

- Нет, у нас, в дворянской беседке работает на закате. Его закаты вдохновляют. А я сдаюсь, иду в милицию.

- Как? Зачем?

- Не справился.

- Не торопитесь, подумаем вместе! — Актёр помолчал, потом спросил сипло (куда-то исчезла чарующая напевность): — А меня тоже будут вызывать, как вы думаете?

- А как вы думаете? (Молчание.) Николай Ильич, вы же сами пожелали присоединиться.

Опять молчание.

- Нет, это невыносимо! И когда вы собираетесь?

- На днях. Как только Дмитрий Алексеевич вернёт мне мой блокнот с данными.

- Вы ему отдали блокнот? Зачем?

- На время. Ему нужно для каких-то там деталей. Не знаю. Он скрывает.

- Иван Арсеньевич, давайте подождём!

- Чего? Смерти свидетеля?

Итак, подозреваемые сидят по домам (ах, отрадненские закаты! Пурпур, золото, зелень и синева небес!). Пока сидят. Путь свободен! Вперёд!

Я вошёл в прохладный гулкий вестибюль, куда не входил уже одиннадцать лет. Старушка вахтерша с любопытством изучила писательское удостоверение, вздохнула отчего- то и пропустила. Молодость вдруг нахлынула на меня ожиданием и надеждой. Какие надежды, какие ожидания? Опомнись, все ушло, разве что поймаю преступника, да и то сомнительно! Одинокий и всеми брошенный подошёл я к лифту, вознёсся на незабвенный девятый этаж. Аудитория 929. Вертер бросился навстречу.

- Здравствуй, Петя! Как успехи?

- Какие успехи?

- Экзамен сдал?

- А-а… пустячок! Зарубежка. Эдгар По с Бодлером попались.

- О, декаданс, символизм, сфера подсознательного… и какие у тебя с ними отношения?

- На пять.

- Удачно. Пойдём уединимся.

Мы вышли на лестницу, на ту самую лестницу, где я когда-то уединялся с девочкой с романо-германского и где три года назад Вертер выпрашивал злосчастные

экзаменационные билеты.

- Ну, за тобой действительно следят? Или воображение играет?

- Не то чтобы… так мне кажется. Во всяком случае, мне звонили по телефону.

- Когда?

- После того кошмарного четверга… да, в пятницу, в двенадцать ночи. Все уже легли… я имею в виду жену и её родителей. А я занимался. Вдруг звонок. Выхожу в коридор, говорю: «Алло!» Кто-то спрашивает: «Это Петя?»

- Кто спрашивает?

- Черт его знает! Тихо-тихо, почти шёпотом. Должно быть, через платок, голос какой-то придушенный. Я говорю: «Петя». И он заявляет: «Что ты видел и слышал три года назад шестого июля на даче Черкасских?» Я говорю: «Ничего». А он опять: «Расскажи, что ты видел и слышал, — так будет для тебя спокойнее». Представляете?

- А ты?

- А что я? Я сказал: «На крыльце посидел в тенёчке и уехал в Ленинград. Ничего не знаю», — и повесил трубку.

- Молодец. Глядишь, с тобой ещё можно будет пойти в разведку.

- Лучше не надо. Что мне теперь делать?

- Тебе — ничего. А вот у меня, чувствую, весь план к черту летит… Ладно, давай разберёмся. Вспоминай. Борис: резкий, довольно тонкий голос… Дмитрий Алексеевич: горячий, страстный, чуть с хрипотцой… Актёр: роскошный бас, редчайший… Ну?

- Так ведь шёпот же!

- Голос-то хоть мужской?

- Наверное… Не знаю!

- Попробуем с другого конца. Твой новый телефон знали только Анюта и я. Дмитрию Алексеевичу я его продиктовал в субботу, а тебе звонили в пятницу…