Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 49

- Боже мой! — воскликнул Дмитрий Алексеевич. — А я её считал капризным ребёнком. И все же непонятно: любовь любовью, но зачем менять сцену на университет?

- Мне тоже непонятно. И для всех вас её решение было неожиданным?

- Совершенно неожиданным. Павел говорил: «Подумай, больше ты ни на что не способна». В феврале её смотрел мой старый друг — великолепный актёр, — Дмитрий Алексеевич назвал известную фамилию:- Она играла Наташу Ростову и всех поразила. И вдруг!..

- Вы все почему-то вспоминаете именно этот спектакль.

- Он оказался последним. На эти ребятишек было смешно смотреть, но не на неё: она была в своей стихии — Наташа Ростова, в коричневом бархате, в пунцовой шали… Не убавить, не прибавить!

- А мне представляется, там не хватало последнего штриха — для полноты картины.

- А именно?

- Золота.

- Золота? Не понимаю.

- Я как-то вдруг представил эту шаль, пышный бархат, блестящие волосы в пляске и золотой блеск… знаете, вспыхивает золото… что-то такое — ожерелье или серьги… нет, браслет!.. именно тяжёлый золотой браслет на левой руке.

Дмитрий Алексеевич задумался.

- Мне не приходило в голову… Я ведь так и написал её, в этой шали — старинная, ещё бабкина… Анюта в голубом, а между девочками Люба в белых одеждах. В общем, стилизация под средневековую аллегорию. Ника сравнил Марусю с отблеском пламени на бело- голубом. Нет, золото не вписывается — диссонанс-без украшений естественнее. Да у Черкасских золота никогда и не водилось.

- Кто такой Ника?

- Да вот актёр — Николай Ильич. Он бывал на сеансах, его Маруся заинтересовала. Понимаете, он бы как раз смог ей помочь: для того я их и познакомил — да ей уже ничего не нужно было.

- Да, жаль. И как раз мой любимый актёр, — вставил я мечтательно и вздохнул. — Каков он в жизни? Мне всегда хотелось разобраться в психологии лицедея: что остаётся, когда снимаются чужие маски…

- Знаете, Нику тоже потрясло это преступление. Я ему и о вас говорил, и о вашем оригинальном следствии в сельской больнице. Выздоравливайте — познакомлю. Заодно и портрет посмотрите. Он у меня, Анюта не в силах его забрать, а я не в силах отдать.

- Благодарю, с удовольствием.

- Ну что ж, — Дмитрий Алексеевич поднялся, — на днях заеду.

- Если можно, завтра. К семи вечера на дачу Черкасских. Я там провожу эксперимент.

- Вот как? Интересно.

Едва дверь за художником захлопнулась, Игорёк завопил:

- Золото — я же говорил!

- Помолчи, — шёпотом сказал Василий Васильевич. — Ты сегодня уже высказался.

- Золото, — зашептал Игорёк в упоении. — Я с самого начала говорил. Золото — вот настоящий мотив преступления, а не какие-то там охи-вздохи. Убийца возвращался за браслетом.

- Помолчи ты! Ваня, что за эксперимент?

— Мне не дают покоя эти лилии Павла Матвеевича. В саду против Марусиного окна три года назад росли на лужайке лилии, их любила его жена, — я говорил тихо, тихо пересёк палату и резко отмахнул дверь: в коридоре возле столика дежурной хохотали две медсестры, больше никого не было. Не успокоясь на этом, я выглянул в раскрытое окно над моей койкой: никого. Кусты сирени и боярышника отстоят от стены довольно далеко, метра на три. — Кажется, друзья, у меня начинается мания пре следования. Но давайте поосторожнее.