Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 47
Инна Булгакова
- Кажется, нет. В пятницу мы ездили по всяким учреждениям, что-то там оформляли… в общем, меня не оставляли одну, я только помню себя на заднем сиденье машины, а больше ничего. Да, на ночь папа дал мне снотворное и сказал: «После похорон ты мне все расскажешь о Марусе. А пока никому ни слова».
- Именно о Марусе? Не о вас самой, а о Марусе?
- Он так выразился. Наверное, про её исчезновение, да?
- Так об этом все знали. Почему «ни слова»?
- Не знаю. Он и когда в погребе сидел… а мы с Дмитрием Алексеевичем просто окаменели, он все повторял: «Только никому не говори». Эти слова у меня в голове звенят. А потом мы папу в больницу привезли, где он хирургом работал, его увели наверх. Я сидела в вестибюле, Дмитрий Алексеевич пошёл узнавать. Вернулся и говорит: «Пока неизвестно. Может, обойдётся. Я еду в Отраду, в милицию. Мы должны все о нас с тобой рассказать, понимаешь?» А я говорю: «Сначала я все папе расскажу. Он велел молчать». Он сказал: «С Павлом ты, наверное, не скоро сможешь поговорить». Я ответила, что дождусь. Так до сих пор и жду. А Дмитрий Алексеевич меня не выдал, пожалел. Вы говорите: Митя меня любит. Не любит, а жалеет. Он очень добрый, вообще с ним было легко и радостно.
- Ну нет, это не жалость, а самая настоящая страсть. Он как будто ею и живёт, я же чувствую. Пусть он человек лёгкий и радостный, но вы его задели сильно, и никаким цинизмом он не прикроется.
- Я ничего такого не замечаю. Вы, должно быть, более компетентны в страстях. И давайте переменим тему.
- Анюта, вы три раза в ту неделю видели погреб: во вторник хотели там прибраться, в четверг, осматривая дом, и в понедельник, когда там находился Павел Матвеевич. И в погребе ничего не изменилось?
- Ничего.
- А как вы осматривали… перебирали вещи, да?
- Там перебирать нечего, все на виду. А почему вы спрашиваете?
- Да просто интересно, с какой стати Павел Матвеевич оказался именно в погребе?
- Но ведь он… — Анюта помолчала. — Он ведь с ума сошёл. Дмитрий Алексеевич его позвал, а он сказал про какие-то лилии, что их закопали… Что за лилии?.. Мама их так любила…
- Любила? У вас они росли в саду?
- Да, за домом.
- За домом… Из светёлки были видны?
- Может быть… там кусты кругом. В общем, они росли на полянке, где стол стоит.
- А сейчас?
- Нет. Я ничем не занимаюсь. Все равно.
- Но вы помните точное место, где они росли?
- Конечно… — Анюта вдруг обеими руками схватилась за мою здоровую руку. — Вы думаете… вы хотите сказать, там Маруся… что её кто-то закопал?
- Да нет… не знаю, — я и сам был ошеломлён. — Ведь сад осматривали?
- Весь осматривали, с собакой… Ведь если копать могилу, ведь заметно? Иван Арсеньевич!
- Анюта, погодите! — у меня мелькнула безумная идея. — Сегодня я не могу отлучиться из больницы, после обеда хирург из района приезжает смотреть снимки моей руки… — хирурга мы и вправду ждали, но я мог бы ускользнуть после его визита. Однако моя идея собрать их всех четверых на лужайке, где когда-то росли лилии, не могла осуществиться сегодня: надо было ещё поймать Бориса и Вертера. — Сегодня не могу, а завтра мы проверим. Вот что, поезжайте в Москву прямо отсюда, переночуйте там. У вас есть с собой деньги?