Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 21
Инна Булгакова
- Не хочу ко всему этому возвращаться.
- Вы боитесь?
Математик улыбнулся снисходительно, сел на табуретку и выжидающе уставился на меня. Мой ровесник — тридцать три года. Невысокого роста, крепкий, широкоплечий, широколобый, с уже приличной лысиной. Вообще лицо с первого взгляда кажется заурядным, но выражение силы — или злобы? — одним словом, характера — вдруг впечатляет.
- Дмитрий Алексеевич мне рассказывал…
- Ну как же я сразу не догадался! — воскликнул математик. — Ну конечно, Друг дома! Я его так и зову — Друг дома — с большой буквы. Он из этой истории прямо сделал себе хобби. Сознайтесь, ведь это он вас вдохновил? Он и ко мне подбирался.
- Вы не вдохновились?
- У меня в жизни, знаете, есть дела поважнее. Я ведь не свободный любвеобильный художник на собственной машине, который может ездить куда угодно в любое время суток, делать что угодно и по каждому поводу давать волю своим чувствам.
- Каким чувствам?
- Самым благородным, разумеется.
- Звучит двусмысленно. Вы что-то имеете против Дмитрия Алексеевича?
- Лично против Щербатова — ничего. Но в целом эстетов выношу с трудом.
- Эстет? Всего лишь? По-моему, он гораздо глубже.
- Вам виднее, вы с ним наверняка одного поля ягода: поклонники, так сказать, чистой красоты.
- Благодарю. И как же он к вам подбирался?
- Что я делал, где я был. Мне и так осточертели с этим алиби. Когда все версии о сексуальных маньяках и дачных соседях (Звягинцевым все лето отравили), вообще об убийцах со стороны все версии оказались исчерпанными, принялись за нас. И представьте: самой подходящей кандидатурой оказался я. Мальчишка этот, Петя, в Ленинграде, Анюта-сирота, в горе, художник — в творчестве. Всю среду писал портрет одного кавказского друга, а ночью они с ним ездили по гостям, даже ночевали у каких-то знакомых. Одним словом, все вне подозрений. Кроме меня.
- Что делали в это время вы?
- И вы туда же? Так вот, я алиби себе не подготовил и вёл нормальный образ жизни. До шести часов работал на машине, перед уходом заглянул в свой отдел. После шести поехал домой и опять-таки работал — один. В двенадцать лёг спать — и опять один. Отсыпался в одиночестве.
- Что значит «отсыпался»?
- А, у Анюты патологический сон: просыпается от малейшего шороха.
- Это новость! Она принимает снотворное?
- Нет, она где-то прочитала, что от снотворного не настоящий сон, а обморок.
- Так что же произошло, по-вашему, на даче в ночь исчезновения Маруси?
- Понятия не имею. Разве что какой-нибудь гений злодейства их обеих опоил и усыпил.
- По словам Анюты, они ни с кем в среду не общались. Так что это невозможно.
- Все возможно, если очень захочется. Например, пробраться в дом, пока они были на речке, и подсыпать чего-то в чайник. Он стоял на плите в кухне.
- Но Петя утверждает, что дом был на запоре: и дверь и окна. Следы взлома обнаружились бы.
- Да конечно, все это фантастика! Кому их надо было усыплять и зачем?
- У Черкасских имелись какие-нибудь ценности?
- Они годы жили на зарплату Павла Матвеевича и едва сводили концы с концами. Тёмная история. Эстет сказал бы: страшная и таинственная история.