Читать «Только никому не говори» онлайн - страница 19
Инна Булгакова
- А может быть, вы приехали в среду за билетами?
- Какими билетами?
- Экзаменационными.
- А, за этими. Нет, билеты мне дали на неопределённое время. Я их и не думал пока забирать, ведь я уезжал.
- Ладно, продолжайте.
Петя прибыл на дачу Черкасских в три часа дня. Он постучался, подёргал входную дверь (английский замок: уходя, дверь можно просто захлопнуть, не прибегая к помощи ключа). Обошёл сад, заглянул в окно светёлки: оно было закрыто. На всякий случай («Маруся была соня. Сама призналась») постучал в окно. («Отпечатки пальцев со стекла стёрли, конечно, не вы?» — «Мне незачем»). В нерешительности Петя подошёл к калитке и остановился. Тут с соседнего участка его окликнула старушка, половшая клубнику. Она сказала, что сестры на речке. И Петя отправился туда.
- Через посёлок?
- Ну да.
- А вы знали другой путь — на место, где сестры обычно отдыхали?
- Не знал, но слышал, что в заборе есть проход. За обедом спорили, куда идти. Маруся хотела через рощу — показать местную красоту. Но пошли на пляж. И в среду я пошёл туда же, но до их места, оказывается, не дошёл. Там заросли, настоящий лес. Когда проводили следственный эксперимент, я показал, где был.
- Зачем проводили эксперимент?
- Анюту проверяли. Ну, где они были в ту среду, что делали. Я действительно их видеть не мог.
С пляжа Петя отправился опять на дачу («Я думал, вдруг они вернулись домой другой дорогой»), но там все оставалось по-прежнему. Посидев немного на крыльце и решив идти на станцию, он направился к калитке, но был вновь остановлен соседкой.
- Она у меня спросила, нашёл ли я девочек, прошлась что-то насчёт моего нездорового вида — лицо зелёное.
- Её показания есть в «деле»?
- Есть её фантазии! (Вот почему мальчишка мне о «фантазиях» сказал!) Я объяснил и бабушке, и следаку, что перезанимался, экзамены и т. д.
- А в первый раз её ваш вид не испугал?
- Как-то вы всё поворачиваете ядовито. Я устал, потому и в Ленинград решил прокатиться. Так вот, соседка говорит: «Не ходите сейчас по солнцепёку». Я в тени на крыльце посидел немного, попрощался с соседкой и ушёл.
- И уехали в Ленинград?
- Вот именно.
- Не захватив с собой даже пары трусов?
- Да я на три дня поехал, к тётке.
- Через три дня вернулись?
- Через неделю. Не хотелось уезжать.
- Но июль — самый разгар отпусков и каникул. Как же вы заранее не подумали о билете?
- Буду я о такой ерунде беспокоиться. Ведь уехал?
- Во сколько вы купили билет?
- Часов в шесть.
- А поезд отправлялся?
- В одиннадцать с чем-то.
- Почему же за пять часов вы не съездили домой?
- Зачем? У меня была встреча с приятелем. С Аликом. Все проверено. И проводница подтвердила, что я в её вагоне ехал.
- Очевидно, разыскать её было нетрудно. Вагон-то международный?
- «Москва — Хельсинки». Я хорошо выспался. И в четверг утром подъезжал к Ленинграду. Все проверено. Ко мне нет никаких претензий.
Не могло быть никаких претензий к нему и у меня — никаких, только смутное ощущение, что мальчишка врёт, потому что смертельно боится. Впрочем, ощущение это могло объясняться антипатией, которую Петенька во мне вызывал. На прощанье я сказал сурово: