Читать «Тихий уголок» онлайн - страница 135

Она продрогла до костей после посещения «Аспасии», и обогреватель в машине ничуть не помог. Несмотря на дрожь, в ней кипели эмоции. Негодование, которое всегда контролируется, уступило место бешенству, грозившему выйти за рамки благоразумия и осмотрительности. Она хотела, чтобы виновные заплатили, отдали все, что у них есть, до последнего доллара и последней капли крови, хотела содрать с них самонадеянную гордыню и наглое чувство превосходства. К ее страху теперь примешивался и ужас; она боялась не только за себя и Трэвиса, но и за всех и за всё, что она любила, за друзей и за страну, за будущее свободы, за достоинство человеческого сердца.

Овертон лежал там, где она оставила его, по-прежнему пристегнутый к канализационной трубе и ножке старинной ванны. В течение какого-то времени, пока Джейн отсутствовала, он пытался освободиться. Сильно ободранные голени были покрыты кровью: он пытался отстегнуть надежную кабельную стяжку или отодрать одностороннюю пластиковую застежку, которая могла только затягиваться, но не ослабляться. Или же, ничего не понимая в строительстве и сантехнике, он пытался вырвать стальную трубу из стены, хотя в итоге лишь повредил мраморную облицовку. Вероятно, он изо всех сил пытался подсунуть правое плечо и правое колено под ванну, чтобы приподнять ее и стащить петлю с одной из ножек. Но большая чугунная ванна с эмалевым покрытием весила не менее полутонны, а скорее всего, на двести или триста фунтов больше, и в любом случае трубы канализации и водопровода прочно соединяли ее с полом и стеной. Он только ободрал колено и расцарапал плечо. Мокрые волосы потеряли лоск, тело с ног до головы блестело от пота, трусы от «Дольче и Габбана» потемнели от пота и, вероятно, от чего-то еще. Овертон показал себя никудышным магом – от пут он так и не освободился.

Когда Джейн вошла в ванную, Овертон вздрогнул и посмотрел на нее с таким жалким страхом, что та женщина, которой она была четыре месяца назад, возможно, пожалела бы его. Но она перестала быть той женщиной и, видимо, уже никогда не будет ею. К тому же его лицо исказилось не столько от страха, сколько от испепеляющей ненависти.

Он дернулся, когда она подошла к нему с ножницами. Джейн срезала ленту с его головы, ничуть не думая о том, что попутно причиняет ему боль, и велела языком вытолкнуть кляп изо рта. После нескольких попыток, давясь и задыхаясь, он сделал это.

Перед отъездом она сказала ему, что собирается освободить младшую сестру, и Овертон знал, в каком виде сестра предстанет перед ней – навсегда измененная, не имеющая ни малейшей надежды освободиться. Скорее всего, он думал, что теперь эта женщина убьет его, и смерть будет далеко не легкой.

Глядя на него, она сказала:

– Роскошное местечко.

– Что?

– Роскошное местечко эта «Аспасия».

Овертон ничего не сказал.

– Вы так не считаете? – спросила она.

Он опять промолчал, и Джейн ткнула его носком туфли.