Читать «Тенета для безголосых птиц» онлайн - страница 26

– И на какое время будем рассчитывать? – спросил Дроздов, выбирая из Вадькиных запасов самое лучшее. Хотя я был уверен, что Дрозд ничего не кумекал в хорошем вине.

– Это вообще глупости! – Лада была возбуждена и, похоже, мысленно находилась уже дома, в горячей ванной с пеной. – Через час выберемся наружу! И нечего тащить с собой лишний груз. Налегке быстрее доберемся. Давайте, пойдем быстрее! От этой пыли можно сойти с ума.

– А я-то думал, Лада, что ты отличаешься мудростью, – осторожно заметил я. – В любом случае, запасы не помешают. Выберемся через час – слава Богу. А если нет? Слава нашей тупости?

– Монах абсолютно прав, – поддержал меня Дроздов. – Крайний срок – три дня, насколько я разбираюсь в подземных коммуникациях. Мы, естественно, будем надеяться на лучшее.

– Да нет же! – взвизгнула Лада. – Я уверена, что мы не успеем оглянуться, как через пару шагов окажемся наверху!

– Лада, рассуждай трезво, если ты на это способна. Ради «пары шагов» подземные ходы не строят…

Спор становился бессмысленным. На Ладу решили просто не обращать внимания и продолжили собираться без ее участия. Вместо воды пришлось брать вино. Я перехватил инициативу у Дроздова, занявшись выбором ассортимента, хотя мне вообще было плевать на качество. И, несмотря на горячие протесты Раскрутина, выбрал самое слабое, поскольку высокая градусность могла сыграть плохую шутку в этом походе и завести совсем в другую сторону. После тщательных поисков в дальнем углу подвала мы обнаружили также ящик рыбных консервов, присыпанных обвалившейся штукатуркой. И хотя в тоннеле было холодно и сыро, мы решили остаться в рубашках, смастерив из пиджаков самодельные рюкзаки и заполнили их найденным провиантом. Девчонкам была доверена разная мелочь, впрочем, весьма немаловажная – спички, фонарь, свечи, в общем все то, что напоминало, что свет существует.

И по очереди мы шагнули в неизвестность.

Впереди всех шла Лада. Как Данко, она вела компанию вперед сквозь тьму, освещая путь. Правда, меньше всего она походила на горьковского героя. Даже вместо горящего сердца в ее руках был зажат маленький фонарик с садившимися батарейками.

Шагнув в эту неизвестную темноту, в эту темную неизвестность, я вдруг подумал, что с каждым шагом мы все больше теряем надежду. И мир, в котором мы когда-то жили, счастливо или не очень, удачно или нет, остался далеко позади. Но это был наш мир, и всем меньше всего хотелось его потерять. И с каждым шагом мы удалялись от него. И с каждым шагом – теряли его… Наверно, еще и потому, что среди нас не было (и не могло быть) Данко.

Самое страшное, что мы шли в пустоту. Это была равномерная, какая-то ритмичная, и к тому же развлетвленная пустота. Единственным живым в ней осталось лишь время. Тикающие часы. Время, существующее независимо от жизни и смерти. От живых и мертвых. Время – единственная вечная вещь на Земле, да и во всей Вселенной. И единственно непобедимая. В этой оглушающей пустоте я ощущал его почти физически. И мне вдруг показалось, что мы жили в этой пустоте всегда. Что это точная модель нашей жизни. В которой лишь время оставалось живым. А все остальное – лишь механические движения тел и мыслей. Бессильные, покорные жесты сердца и разума, подчиняющиеся законам времени. И иллюзорно заполняющие пустоту. Мы были заживо погребены…