Читать «Тем более что жизнь короткая такая...» онлайн - страница 55

Очень хорошо читал лекции Сергей Михайлович Бонди, неизменно цитируя наизусть большие куски из Пушкина. Лекции Николая Ивановича Либана старались не пропустить даже слабые ученики. Виктор Дмитриевич Дувакин вставлял в свои лекции большие цитаты из запретных поэтов Серебряного века. С удовольствием слушал я лингвиста Льва Антоновича Чешко, стилиста Алексея Васильевича Степанова, полюбил историческую грамматику.

Она у нас шла вслед за старославянским языком. Лекции по нему читала Нина Максимовна Ёлкина. Я потом встречал разные похвалы в её адрес от её коллег с кафедры русского языка. Но мне хвалить её не за что. Читала она, почти не отрываясь от бумаги. С неё списывала на доску то, что и мы должны были записать в своих тетрадях. Словом, она нагнетала скуку – спутницу усталости: слушать скучную лекцию уставали и переключались на что-нибудь ещё. Кто-то переписывался друг с другом, кто-то читал лежащую на коленях книгу.

Но это ещё полбеды. Беда была в том, что практические занятия по старославянскому языку вёл аспирант Игорь Милославский. Знаю, что он сделал хорошую карьеру: стал и завкафедрой сопоставительного изучения языков МГУ, и замдекана по академической политике и русистике. Очень ему помогла известная художественная гимнастка Алина Кабаева, ставшая председателем Общественного совета холдинга «Национальная Медиа-Группа» и предложившая Милославскому вести еженедельную колонку «Живая речь» в газете «Известия». Эти колонки потом вошли в книгу Милославского «Говорим правильно по смыслу или по форме?»

Кабаева же как автор проекта её благотворительного фонда «Школа молодого журналиста» привлекла Милославского в программу обучения.

Всё это, однако, было много позже. А в 1960-м Игорь Милославский был с нами, студентами, на «ты», но занятия вёл, нередко заглядывая в книгу. Ни из лекций Ёлкиной, ни из занятий Милославского мы так и не вынесли для себя, в чём смысл изучения старославянского. Что в нём было особенного и с чем его едят?

Это отозвалось на экзаменах. Их принимал Милославский. Экзамены с первого раза не сдал никто. Я разозлился. Мы с женой дома углубились в изучение старославянского и открыли в нём много интересного, вытекающего одно из другого. Переэкзаменовку я сдал играючи, чем удивил Милославского: «Я не верю, что ты всё это не списал. Поэтому ставлю тебе “тройку”». «Дело твоё», – сказал я ему.

Старославянский, как я уже сказал, предшествовал исторической грамматике. Понявшему законы старославянского, мне было безумно интересно учить историческую грамматику. Я не просто получил за неё «пятёрку» – получил приглашение преподавателя (фамилию не помню) посещать семинар лингвистов. Он очень удивился, узнав, что я хожу в семинар Владислава Алексеевича Зайцева «Современная советская поэзия»: «Что вы там учите. Это ж не наука!»