Читать «Тегле» онлайн - страница 138

Под общим нажимом понтифик был вынужден признать, что безумное шествие берет свое начало именно в Ватикане. У его коллег-переговорщиков хватило выдержки не перейти к прямым обвинениям папы, а дать ему необходимую свободу действий. В результате последовало обращение к правителям всех стран, так или иначе принявших участие в бессмысленном, гибельном походе.

Тех, кто еще не добрался до намеченной цели, войсковые соединения останавливали на марше и под конвоем отправляли по домам. Из Константинополя военно-транспортные самолеты уносили в разные концы Тегле уцелевших паломников. Это отвлекало массу сил, оголяло фронты, но в любом государстве осознавали, что иначе в проигрыше окажутся все.

Немецкие войска, воспользовавшиеся неразберихой в стане противников, и сумев захватить значительную часть Речи Посполитой, включая столицу — Краков, вскоре были отброшены вновь сформированными польскими дивизиями. В этом союзникам здорово помогли татарские танковые корпуса Московского Ханства, а еще больше страх перед возмездием, благодаря умело подготовленной Кудеяром и осуществленной Юрием дезинформации. Немецкому Союзу удалось, закрепившись на естественных водных рубежах, лишь чуть-чуть расширить свое жизненное пространство.

На западе Франция, при поддержке английского экспедиционного корпуса, полностью восстановила прежние границы. Видя развитие военных действий, и шведы отказались от своих амбиций. Установился неустойчивый, но все же мир.

Понемногу страсти улеглись. В соборах, кирхах, синагогах, пагодах священники, выполняя волю своих церковных пастырей, призывали паству ко всемирному братству. Границы, тем не менее, оставались под замком — слишком уж опасались повторения событий.

Кондрахин увидел лишь часть этого исторического периода. Он отчетливо понимал, что миссия на Тегле закончена, и лишь недоумевал, почему его до сих пор не заберут в сокрытые миры. Он вернулся в Увилбене Лас, где был очень холодно встречен братьями, так и не простившему ему потерю своего символа — Олконы. Даже Ведмедь не проявил теплых чувств.

Положение нигилиста тоже было странным. Поскольку никому, кроме Кондрахина, не удалось выслушать согласие на учительство Ведмедя из уст самой Олконы, никто его наставником так и не признал. Посему ведун пребывал в одиночестве.

— Что собираешься делать дальше? — спросил Юрий.

— Что и собирался. И то, что делаю сейчас.

— Но ты намеривался готовить учеников…

— Этим я и занимаюсь.

— Но ты же не принят ими! — воскликнул Юрий. — Тебя никто не слушает.

— А разве для того, чтобы учительствовать, надо болтать языком? — хитро прищурился Ведмедь. — В древнем Китае — у вас на Земле тоже есть такая страна — лекари ничего ученикам не объясняли. Просто делали свое дело. Хочешь — смотри и учись. Захотел сам стать лекарем, сдавай экзамен. Так вот и я — просто делаю. Учу братьев терпению, выдержке, ненасилию.