Читать «Тегле» онлайн - страница 137

— Ронгбу с тобой согласился?

А это спросил Ведмедь. Спросил спокойно. Его исчезновение Олконы не расстроило. Что же, нигилист привык полагаться на себя. Наверное, в большей степени, чем Кондрахин.

— Согласился. А открыл мне глаза на причину нарушения Равновесия Окальде. Кто-нибудь слышал такое имя? — Сейчас Трихор обращался ко всем членам братства.

Имя такое оказалось известно. Более того, Мечислав и Любомир, как и Остог, немедленно выразили понимание поступка Трихора. И среди тех членов братства, что не могли простить действий своего собрата, среди учеников обнаружилась явная растерянность. Общий настрой: покарать Трихора, пусть и с соблюдением всех правил; даже с разумной мягкостью суждений — такой настрой как-то сразу растаял. Осталось только чувство всеобщего горя.

Муторно было Кондрахину. Просто плохо. Братья не закрывали своих мыслей. Даже Ведмедь, что больше не промолвил ни слова, смотрел волком. Может, у него имелись и особые причины, но нигилист совершенно явно хотел, чтобы Кондрахин как можно скорее оказался как можно дальше отсюда. А куда ему податься? Из всех мест этого мира лишь Священный холм да еще Орел не казались ему чужими.

Братья разошлись. Он сидел один, возле опустевшего загончика, за которым незачем отныне присматривать. Если Ведмедь сообразит, со временем на этом месте братство поставит статую Олконы. Начнет проводить возле нее ритуалы приема новых братьев. Похоже, всего этого ему не увидеть. Юрий сконцентрировался, вызывая образ сада Владимира Горшенина в Орле и бросил свое тело туда.

Осенью обстановка в жарком Константинополе стала невыносимой. Международные организации, еще не затронутые общим безумием, выбиваясь из последних сил, пытались предотвратить неминуемую эпидемию. В несчастный город, центр православия, со всего мира свозились десятки, сотни тонн хлорной извести. И все равно в воздухе стоял удушливый запах тлена. Любопытно, если такое слово уместно применительно к разыгравшейся трагедии, что на протяжении пути к Константинополю схватки между представителями разных конфессий были явлением повседневным, но в самом городе совершенно прекращались.

Кондрахин, вернувшись туда от Горшенина, с содроганием наблюдал, как на его глазах гибнет цивилизация. Неужели это его рук дело? Нет, оправдывал он себя, это сверхковарный замысел Врага — достичь своей цели чужими руками, по-прежнему оставаясь неизвестным для Просветленных. И все же сомнения брали его: а если дело в существовании объективных законов, суть которых ускользает от него? Неужели же таковые законы неизвестны и Просветленным? Но Окальде утверждал, что именно уничтожение картины Третьей печати явилось пусковым механизмом для последовавших ужасных событий. Что же он, умнее Просветленных?

Когда гибель мира казалось неизбежной, после серии длительных переговоров на уровне легатов и прочих представителей, в Стокгольме состоялась встреча папы римского, патриархов константинопольского и московского. В качестве наблюдателей присутствовали иудеи и буддисты. Могли быть и другие, но их просто не дождались — положение было критическим. Сие событие произошло на третий день после того, как Олкона навсегда покинула Тегле.