Читать «Ташкент — город хлебный» онлайн - страница 8

— Дам ему чуть-чуть, наплевать. После заплатит.

Хотел сейчас же к будке бежать, да попался на глаза ему аппарат телеграфный в окошке. Интересный! Лента из него белая лезет, и человек пальцем постукивает. Другой человек с трубкой около уха по проволоке разговаривает. Загляделся Мишка и не помнит, как корочку в рот положил. Вспомнил про Сережку голодного, совесть мучить начала:

— Зачем съел?

Прибежал на то место, где Сережка остался, а Сережки нет. Вот и будка эта самая с одним окошком… или другая, похожая на эту. Что такое? Маленько заплутался. Повернул в другую сторону — на поле вышел. Куча соломы белеет, месяц стоит над самым бугорком, смотрит на Мишку. Людей не видно. Только молотком стучат за станцией, да плачет кто-то тихонько в канаве. Подошел поближе, а в канаве баба с ребятами сидит. В середине жарничек потухает. Волосы у бабы растрепанные. Качает она головой, приговаривает:

— Милые мои детушки, куда мы с вами пойдем теперь?

И Мишка подумал:

— А я куда пойду?

Вернулся на станцию, крикнул.

В поселке собака залаяла.

— Вот так штука! Где искать?

И бросить нельзя: вместе уговаривались, клятву дали.

— Дурак! Одному бы ехать — лучше.

Сел на станции около дверей Мишка, задумался. Посидел, посидел, глаза слипаться начали. Открыл, они опять закрылись. Вспомнил про Сережку, вздохнул.

— Куда денется? Утром найдется.

Упала Мишкина голова на колени, тело кверху поплыло. Плывет, как на крыльях, все выше и выше поднимается.

Мать снизу кричит:

— Упадешь, Миша, куда забрался?

А Яшка брат голубей стреляет из деревянного ружья. Пукнет раз — голубь. Еще пукнет раз — еще голубь. Штук десять напукал. Повесил на веревочку и давай этими голубями Мишку по голове бить.

Рассердился Мишка, хотел было Яшку ударить, а перед ним солдат с ружьем.

— Нельзя здесь лежать!

Собачонка мимо прошла, обнюхала воздух. Поглядела в дверь, пошла на цыпочках дальше. Вышел мужик без шапки.

— Ты чего, мальчишка, зябнешь?

— Спать, дяденька, больно хочется.

— Куда едешь?

— В Ташкент мы с Сережкой, а он потерялся.

— Иди в третий класс, — уснешь.

Зашел Мишка в третий класс, а народу в третьем классе наступить негде. Кучей так и лежат. Пар над ними, словно в бане, а в пару этом слышно: плачут, плюют, сморкаются. Старик ползет, будто рак — задом наперед. Его ругают, а он ползет.

— Куда тебя черти несут?

Задел Мишка ногами за чью-то голову, напугался. Поднялась голова, как крикнет:

— Чего ходишь тут?

— Сережку я ищу.

— Жулик, наверное, ты!

Кто-то еще закричал.

— Выгоньте его — украдет.

Поползал Мишка в одной стороне, а Сережки нет. И в другой стороне — Сережки нет. Будто в воду канул! Не искать нельзя: вместе уговаривались. Сунулся Мишка в последний уголок, а Сережка скукожился там да и спит.

— Эй, ты, пропадущий!

Открыл глаза Сережка — не поймет. Будто Мишкин голос, будто не Мишкин. Лицо будто Мишкино, а голова будто не Мишкина. Опять Мишка за руку дернул.