Читать «Татьяна» онлайн - страница 149

– На всё воля Божия, пока мы только арестованы.

– А где папа?

– Он будет сегодня.

– А как?.. Почему?.. – Дочь приподнялась на локтях.

– Все предали.

– А волынцы, мой полк?

– Они предали первыми.

– А наш госпиталь?

– Он больше не наш.

Опустилась голова больной на подушку. Она закрыла глаза и прошептала:

– Да, на всё воля Божия.

5 марта 1917 года рядовой Савва стоял в Троицком Соборе Могилёва, штабном храме Ставки. Шла литургия, последняя литургия, когда отрёкшийся Государь стоял у алтаря напротив Чудотворной иконы Владимирской, перед которой двадцать два года назад он венчался на Царство – последнее православное царство на земле. Они прощались. Всю службу они неотрывно смотрели друг на друга, и, когда Государь прикладывался к Ней последний раз в жизни, рядовой Савва чувствовал, что он плачет, хотя лица его не было видно. Рядовой Савва не плакал, его колотила неуёмная дрожь, которой он раньше никогда не испытывал. Всё его существо прониклось ощущением, что он присутствует при событии, грандиознее и страшнее которого не будет в этом веке. Ничего не знал рядовой Савва про недавние слова Государевы, что "кругом трусость, измена и обман", но то, что почувствовал он от кучки генералов, обступивших Государя, усиливало дрожь и порождало в горле какой-то ком, который рвался наружу. Тошно почему-то стало рядовому Савве от обступавших Государя генералов. Особенно почему-то противен был казачий генерал, может, оттого, что знал рядовой Савва, что когда послал Государь казачков, Империи опору, бунт в столице усмирять, они вместо усмирения банты красные понацепили. "Да если б меня послал, да я б один..." Как тогда, в пятом годе, когда шёл он с шашкой своей полицейской на целую ораву погромщиков, и кто уцелел, те разбежались...

"Да как же это так, да как же теперь?!" – заколыхалось вдруг в сознании довеском к дрожи. Этим криком кричали его глаза, обращаясь к Лику на иконе, когда он одним из последних прикладывался к Ней. И после этого вдруг почувствовал утешение. И только теперь понял, что оно значит, доселе он такого не испытывал. "Да, впереди теперь одни скорби и ужас, но утешься и успокойся. Я с тобой, коли ты не трус, не изменник, не обманщик, коли ты верен долгу до конца, претерпи же до конца, и врата в Царство Сына Моего – открыты пред тобою..."

Ещё месяц рядовой Савва был при Ставке, которую он уже не воспринимал как Ставку. И через месяц он прощался с Ней, с Чудотворной Защитницей фронта. Её увозили с фронта за ненадобностью, не было больше фронта, не было державы, которую надо защищать, не было народа, который бы просил об этом, никто не стоял перед Ней по ночам в молитвенном порыве. Рядовой Савва вспомнил, что, когда он стоял в Успенском Соборе, казалось, что Она смотрит на всех сразу, что и было на самом деле. Когда Её грузили в вагон для отправки с фронта, Она не смотрела ни на кого...

В Царское Село рядовой Савва прибыл с назначением в караульные солдаты, караулить арестованную семью "полковника Николая Романова". Так значилось в назначении. С ним прибыло ещё несколько человек, отпетых негодяев и подонков. Они сменили караул предыдущий, негодяйство которого сходило на нет из-за общения с семьёй "полковника Романова". Требовалась свежая негодяйская кровь. Рядовой Савва попал в эту компанию благодаря усердной молитве перед своим образком, подарком Татьяны-дарительницы.