Читать «Там, за Вороножскими лесами» онлайн - страница 20

– Вот те раз! – всплеснул руками десятник. – Да откуда ж мы знаем, милый, где твои сапоги!

– Отдайте, они старые, поношенные, вам за них ничего не выручить, а это отца память. В них помереть хочу! – парень разволновался, вцепившись в руку Горшени.

– Видать у тебя от холода разум помутился, – старый вой по-отцовски похлопал несчастного по плечу, и принялся перевязывать холстиной раненую лодыжку. – Мы тебя, мил человек, первый раз видим, и уже босого.

Ярким озорным пламенем вспыхнул костер, от него сразу же пошла горячая волна. У несчастного порозовели щеки, до этого скрюченные пальцы рук медленно стали разжиматься.

– Воду ставь, кипяточку ему надобно хлебнуть! – крикнул Горшеня Проньке, продолжавшему в сторонке оплакивать свою шубу.

– Ты кто? – обратился к незнакомцу уже Демьян.

– А вы кто? – испуганно оглядываясь, вопросом на вопрос ответил парень.

– Вот ведь, нахал! – возмутился Пронька. – А еще в моем кожухе сидит!

– Ты кто? – повторил Демьян без злобы, но по тверже.

– Не скажу, пока сами не скажитесь, – глаза незнакомца зло сверкнули.

– Вот ведь волчонок! – ахнул Первуша, – Ты как с боярином то разговариваешь, неблагодарный!

– Оборотень он! – заорал Пронька, часто крестясь и пятясь назад. – Голый в мороз, да еще среди волков, точно оборотень! От того нечистый и не сказывается!

– Сам ты оборотень! – разозлился парень, показывая на груди веревочку с распятием. Демьян понял, что этого хоть в костер кидай, все равно не ответит, пока своего не добьется. Отчего-то этому бедовому необходимо первым узнать, кто они – люди спасшие его.

– Мы – куряне, отстали в метель от своей дружины. А ты? – боярин вопросительно посмотрел на незнакомца.

– А чего куряне у нас забыли? – не унимался парень.

– У нас. Стало быть, ты местный? – поймал его на слове Демьян.

Незнакомец угрюмо молчал.

– Послушай, – Олексич присел на корточки рядом с парнем, – мы людей, что тебя обидели, не знаем. Я тебе в том, чем хочешь, побожусь. Сами от них за курганом прятались, ждали пока уйдут. Ежели ты нам не скажешь, кто ты и откуда, мы тебя домой не сможем вернуть.

Лицо у парня дрогнуло, Демьян понял, что «бредет» в нужную сторону.

– А так отвезем тебя, куда скажешь, – продолжил он ласковым голосом. – А грабить твоих мы не станем, да и подумай, что у вас возьмешь-то после этих. Ведь все, наверное, подчистую вынесли, так?

– Так, – вздохнув, согласился парнишка.

– Ну, так куда тебя везти?

– К дивам.

– Куда? – не понял боярин.

– К дивам, – повторил незнакомец, – в Печерский Успенский монастырь. Я послушник, Афанасием звать.

– Монастырь меловой, прямо в горе?

Афанасий утвердительно кивнул.

– И много вас там?

– Пять старцев и я, и еще один в затвор ушел смирения ради, по весне к нам вернется.

– А обидчики ваши кто?

– Бродники.

– А веры какой? Поганые? – влез в разговор Первуша.

– По-нашему говорили, и кресты у всех на шее висели, – Афанасий шмыгнул носом.

– И что же они Божий монастырь разграбили?

– Все вынесли, что только можно: образа, книги, кадила медные прихватили, даже лжицы для причастия. Курочек наших порубили, коз забрали, здесь в лесу закололи, ироды. Хорошие козочки были, молока много давали. И муку, и жито, все выгребли, старцам ничего не оставили. А на верху клети деревянные у нас стояли, так подожгли из озорства одного. Меня забрали, чтобы в Орде на рынке продать, а старцев трогать не стали, за них никто цену не даст, – как недавно отрок упорно молчал, теперь он говорил, обрушивая на слушателей словесный поток. – А могли бы и еды игумену Стефану оставить, для своих же, для раненых. Они у нас своих раненых кинули, мол, не жильцы, помрут скоро, так вы их погребите по православному.