Читать «Талант марионетки» онлайн - страница 71

– Значит, самое время поставить. Итак, решайте же, мадемуазель Ланжерар, – он усмехнулся, – пойдете ли вы со мной или нет? У меня мало времени.

– Но куда? – «Нет, конечно, нет!» – должна была ответить она, но на языке оказались совсем другие слова.

Мужчина кивнул в сторону театра:

– Разве не туда вы хотите?

– Я и так иду на вечерний показ «Амфитриона».

– Тогда у нас всего три часа до его начала, стоит поторопиться. И, кажется, я забыл представиться. Мое имя Рене Тиссеран.

Он взял Мадлен под руку, и они вместе вошли в театр.

* * *

Из глубин подсобных помещений раздавался мерный стук, иногда перемежающийся периодами затишья. Где-то там, в недрах, готовились или ремонтировались декорации – для «Короля Лира», для «Святой Иоанны» или другого важного спектакля.

Но на «Барабаны в ночи» театр не слишком тратился – может, это и было одной из причин того, что никто не возражал против этой постановки. Даже Жан-Луи Морель, который всегда так ревностно относился к любым затратам. Если бы финансовому управляющему взбрело в голову хоть раз явиться на репетицию, скромность обстановки на сцене, без сомнений, пролилась бы бальзамом на его скупое сердце. Декорации выглядели так, будто режиссер извлек неказистую мебель из старой кладовой, где хранят отжившие свой век вещи. Доска, изображающая барную стойку, пара табуретов да окно в глубине, через которое лился тусклый свет, – вот и вся небогатая обстановка. Впрочем, ради сценической достоверности Морис Буше был способен на многое – даже рыться в пыльном хламе.

Костюмы тоже не отличались изысканностью: утрированно блеклые, грубые платья у женщин, у мужчин – пиджаки с заплатами. Блестящие скрипучие сапоги Мурка, жениха главной героини, были единственным свидетельством его достатка. Образ Краглера, которого играл Этьен, разительно отличался от холеного и самодовольного Мурка. Кто бы сейчас узнал его красивое лицо под этой искаженной горем и отчаянием гримасой? Спектакль был свежим, его премьера состоялась только в прошлом сезоне, но Этьен с видимым удовольствием снова и снова возвращался к этой роли – тяжелой, давящей, обнажающей неприглядные стороны человеческого характера. Но не грим и поношенная солдатская форма превращали актера в кого-то иного. В нем зажигалась внутренняя искра, и он становился другим человеком, примеряя на себя персонажа, как другие меряют костюм. То, над чем многие актеры бились днями и годами, изнуряя себя долгими часами репетиций, всегда давалось Этьену само собой.

– Разве тебе не прострелили лицо?

Он пытливо вглядывался в глаза Анны, которую играла Аделин Баррон. Рядом с его обезображенным лицом она выглядела особенно светлой и чистой. Вероятно, Буше нарочно поставил их в пару, чтобы этот ужасающий контраст бросался в глаза.

– Почему ты так странно на меня смотришь? – Слова медленно падали тяжелыми каплями. – Разве у меня такой вид? Я пришел к тебе, как старый пес. – Ему было трудно говорить. – Кожа у меня как у акулы, совсем черная. А я ведь был как кровь с молоком. И кровь сочится все время, бежит и бежит. – Он с таким ужасом коснулся своей кожи, точно на ней и правда была кровь.