Читать «Тайна святого Арсения» онлайн - страница 38

Иван Феодосеевич Корсак

   - Калнишевского кошевым!

   - Кумекает, согласны!

   Он стал общество совестить:

   - Зачем же, братья, старца одного менять на другого?

   Нечего и слушать: гудели казаки, выкрикивали отрицательно, гоготали, как растревоженные гуси.

   Тогда взялся за более веские резоны.

   - Нельзя делать такое без рескрипта императрицы. Нехорошо из-за булавы ссориться. Да и время для этого не самое лучшее.

   - А мы без налыгача чьего-то обойдемся! Сколько уже нас, как слепых тварей, кто-то чужой будет водить...

   - Побойтесь Бога, есть из своих кого выбирать!

   - Калныша! Не пренебрегай нами, Петр!

   Лучше было бы тихо кости выгревать на завалине, заработали эти кости на покой, выходили мирами и выездили, но так уже гоготало братство, что, наконец, покорился.

   Одним днем промелькнули первые годы. И взялся кошевой, в первую очередь, за то, о чем говорил из Мациевичем, о чем советовался и за что сердился - за хозяйство. Груши и яблони поднимались в садах на новых хуторах, разрастались, блеяла и мекала живность на тех подворьях; со временем уже не хуторами, а целехонькими слободами облагалась земля.

   А когда новые тучи стали зависать над Сечью, пригласил в гости к себе военного писаря Глобу и есаула Головатого - рождественские праздники еще продолжались, щедровальники из порога не сходили.

   Как поужинали и выпили по рюмке, позвал колокольчиком кошевой джуру.

   - Никого не пускать!

   А тогда вынул бумагу, перо с чернилами и положил перед Глобой:

   - Пиши!

   Мало какая оказия в государственных делах случается, в календари она не всегда заглядывает, поэтому Глоба уселся удобнее и макнул перо.

   - Что писать, Петр?

   - Пиши донос на меня императрице.

   Глоба даже голову наклонил и прищурился, словно собрался нить в маленькое ушко иглы втянуть.

   - Петр, но мы же только по одной рюмке выпили.

   - Пиши, пиши. А если думаешь, что я один в доносе буду скучать, то и себя добавляй, и Павла за компанию.

   Глоба все еще прищуренно поглядывал, будто целил в ту невидимую иглу, и понемногу стал понимать, куда кошевой клонит.

   - Пиши, Иван, донос, что кошевой Калнишевский вместе с таким же негодяем военным писарем Глобой и есаулом Головастым злое дело собираются совершить. Если в ближайшее время в споре Запорожского Коша и России за пограничные земли императрица ослушается казаков, то кошевой собрался к крымскому хану послать депутацию. Выберут, мол, человек двадцать таких же, как здесь указаны парсуны, и будут просить там принять их под хана протекцию. И подпиши "Павел Савицкий", с ним я уже тихонько вчера договорился.

   Головастый только за ухом почесал:

   - Петр, а не случится пересол? Сибирский мороз немножко больше нашего, - ткнул пальцем в оконное стекло с вычурными узорами, что папоротниками сказочными расцветали.

   - Братья, я стар, мне уже бояться поздно. А вы решайте, не принуждаю, чье имя можно еще вычеркнуть - бумаги у меня достаточно переписать.

   - За кого нас принимаешь, - буркнул Глоба и поглядел на Головастого, тот лишь головой крутнул.