Читать «Таежный бурелом» онлайн - страница 119
Дмитрий Петрович Яблонский
— Спасибо, товарищ Черныш.
Бородач удивился: он всего несколько дней как прибился к роте Волочая, а командир бригады знает его по имени.
— А пулеметчики есть? — спросил Шадрин.
— Не хитрое дело! Была бы машина, а машинисты будут.
— Не голодно?
— Тайга-матушка кормит, вчерась трех медведей завалили.
Тихон рассмеялся. Заулыбались и зверобои.
— Одна медвежатина… Туговато, Тихон Сафронович, без хлебца, ослабели от голодухи…
Тихон круто повернулся. Под кустом лежал Савва Шкаев. Опираясь на локти, он смотрел на комбрига. Взгляды их скрестились. Шкаев отвернулся.
— Хлеб скоро привезут.
— Живот под ремнем урчит, — добавил Савва Шкаев, не поднимая глаз, словно боясь, что они выдадут его. — И табачку нет.
Зверобои недовольно зашумели. Савва Шкаев поднялся, пошел прочь.
— Что он здесь делает? — спросил Дубровин.
— Лясы точит, побасенки рассказывает, — ответил Черныш. — Да у нас, товарищ военком, много не поболтает, вмиг вытолкаем.
— Гнать бы надо: кулак из Раздолья! — сказал комбриг.
— Чего ж вы его взяли? — удивился Дубровин.
Тихон замялся.
— Да вот прибился к нам… Связываться мне с ним неохота…
Закончив обход подразделений и проводив командующего и члена Военного совета, Тихон пролез сквозь густые заросли лимонника на елань. Незаметно он вышел к маленькому таежному озерку, окруженному высокой широколистной травой.
На берегу, у самой воды, сидел Игнат Волочай. Он опустил босые ноги в воду и сокрушенно рассматривал совсем развалившиеся ичиги.
— Хвороба тебе в пуп! — бормотал Игнат. — Прохудились совсем! Последнее дело без обуток при такой службе, ядрена копалка.
И он принялся подшивать ичиги медвежьей кожей. Оленья жила с заточенной в ней кабаньей щетиной вместо иглы быстро мелькала в его громадных руках.
Невдалеке паслась рослая светло-саврасая кобыла с длинным черным хвостом и такой же гривой. Лошадь была под стать великану. Много лет колесил он на ней по таежным дебрям.
Тихон остановился, прислонился к липе, издали наблюдая за Игнатом. Он любил присматриваться к человеку, когда тот в одиночестве, какой есть, без всякой рисовки.
Волочая он знал и раньше. Извечный батрак. Вырос Игнат в Раздолье. Когда-то они дружили, вместе плечо к плечу ходили на кулачные бои. Хаживали не раз и на тигров. На спор выпивали ведро браги. Перед падением Владивостока Игнат работал в порту. Трудился здорово: где нужно пять человек, один управлялся.
Игнат пошарил в широченных плисовых штанах, извлек оттуда трубку из корня ореха и зачадил.
Покрывая назойливое жужжание комаров, раздалось сердитое гудение пчелы, запутавшейся в густой, непрочесываемой бородище Игната.
Игнат осторожно выпутал ее из бороды.
— Эй ты, сударыня! — ухмыльнулся он, подкидывая пчелу на ладони. — Лети, ждут тебя, работница, с медком, с хмельком. В бородище задохнешься, как япон в тайге.
Игнат посадил пчелу на медоносный лист.
— Отдохни да и лети до родного крова.
Тихон с любопытством следил за ним.
Игнат отложил починенные ичиги, полюбовался своей работой. Озабоченно огляделся.
— Кеха! Где ты, сынок, запропастился?
— Я здесь, тятя!