Читать «Т.2. Летучие мыши. Вальпургиева ночь. Белый доминиканец» онлайн - страница 321

он занимался также математикой, астрологией и алхимией. Образ Гаека достаточно подробно обрисован в последнем романе австрийского мастера «Ангел Западного окна». Слово флугвайль значит по-немецки «летящий топор». В древнескандинавском и германском фольклоре символы «топора» или «молота» связаны с магическими силами высшего порядка: вспомним хотя бы о «громовом молоте» бога Тора, защищающего людей от всякого рода зловещей нечисти. В южной Скандинавии сохранились наскальные изображения Тора с обоими этими атрибутами. В сложной системе иносказаний романа понятие «летящего топора» можно также толковать и как броский образ «магического полета», перехода человека из плана «физического» в план «астральный».

С. 134. ...сукно бидермейеровского сюртука. — Бидермейер — стилистическое направление в немецком и австрийском искусстве, сложившееся в первой половине XIX в., для которого были характерны элементы идеализации бюргерского начала, интерес к сугубо бытовой, заземленной стороне жизни. Бидермейер, как и сменивший его в конце XIX в. стиль модерн, был всеобъемлющим стилистическим явлением, затронувшим, помимо живописи и скульптуры, архитектуру, интерьер, формы мебели, одежду. Описывая обитателей Градчан, этих живых мертвецов, автор постоянно подчеркивает карикатурную старомодность их внешности: «кружевное жабо» Флугбайля, парики Ширндинга, лорнетку графини За-градки.

МарияТерезия (1717 — 1780) — австрийская эрцгерцогиня, утвердившая свои права на владения Габсбургов в войне за Австрийское наследство (1740 — 1748), во время которой ей пришлось выступить против целой коалиции европейских держав, стремившихся к разделу Австрийской империи. «Мебель времен Марии-Терезии» принадлежит стилю рококо.

С. 135. «И-и в-вы гили че-через мост?» — Имеется в виду знаменитый Карлов мост через Влтаву (Мольдау), построенный в XIV — XV вв. и украшенный многочисленными скульптурами готического и барочного стиля. Упоминаемый в «Вальпургиевой ночи», «Големе» и «Ангеле Западного окна», он понимается Майринком не только как архитектурная реальность, но прежде всего как символ связи двух миров — «верхнего» и «нижнего», олицетворяемых в романе Градчанами и собственно Прагой. Гофрат Ширндинг якобы спускается по нему «вниз», «в свет», шокируя этой выходкой собравшееся у графини Заградки общество: ведь «свет» для этих великосветских манекенов — это не что иное, как «тьма кромешная»: переход через мост равносилен сошествию в ад. В свою очередь, Отакар переходит через мост на Градчаны, куда влечет его «кровь Бор-живоев», а Поликсена одержима желанием бежать из мира «окаменевшего безумия» Градчан, чтобы «довоплотиться», высосав кровь из вен Ота-кара. Мост, связывающий и разделяющий Флугбайля и его шакти Богемскую Лизу, Отакара и его шакти Поликсену — это и еще один из символов мистического брака. (Эта тема подробней развивается в романе Майринка «Зеленый лик».)