Читать «Сцены из лагероной жизни» онлайн - страница 2

Поймать «преступников» надо с поличным, на месте, так сказать, преступления, иначе и тот, и другая откажутся наотрез от запрещенной связи. Оперативники под каким-то предлогом вызывают на ковер того самого атасника и под угрозой нового срока за якобы участие в передаче наркотиков понуждают его к «сдаче» товарища в самый горячий и волнующий момент… Все детали оговорены до тонкостей, со всех сторон.

В один из дней Галя приходит в зону раньше обычного и едва успевает глянуть на себя в зеркало, как появляется «жених». Атасник исправно стоит под дверями и терпеливо дожидается легкого постанывания… Сигнал — и три здоровенных прапорщика вместе с оперативниками с маху выламывают дверь кабинета.

Галочка в неглиже сидит на коленях у возлюбленного спиной к дверям.

И ворвавшиеся, и застигнутые замирают на некоторое время, не зная, что делать. Наконец до Гали доходит весь ужас случившегося, и она, пряча лицо в грудь нарядчика, восклицает: «Знымайтэ потыхэсэньку! Знымайтэ потыхэсэньку!» Потом, спохватившись, прикрывается рубашкой и гонит прочь подлых оперативников. В руках она держит трусы, свирепо размахивает ими, но не замечает этого.

Через сорок минут весь лагерь и посёлок вовсю смакуют детали происшедшего. Инструкции прежде всего!

«Привет Фариду»

Фарид перевидел в своей жизни многое. Спецы и одиночки, мор и кормежку с лопаты, никотиновый пресс и жажду, холод и смирительные рубашки. Его не сломал даже знаменитый жуткий препарат «Мадам де По», делающий из здорового человека паралитика. Врачи-оперативники из психиатрических отделений нескольких больниц буквально преклонялись перед стойкостью этого сорокапятилетнего татарина, бродяги по жизни в лагерном понимании.

Но что значит все это в сравнении с наглостью, тупостью и цинизмом капитана Петренко, знаменитого на весь Кизел-лаг хохла-хапуги, «воспитателя» и начальника отряда!

Выходной день. Фариду остается ровно двадцать шесть дней до долгожданной свободы. Он уже отпустил небольшой волос и весь преобразился, как преображается всякий зек, разменявший последний месяц на зоне.

Барак, секция, предпоследний проход, где обычно обитают блатные и авторитеты. На тумбочке гора газет и журналов, дым коромыслом.

В три часа дня в секцию неожиданно влетают два прапорщика и капитан Петренко. Очередной обход в поисках добычи. Зеки быстро гасят и спуливают окурки кто куда. Прапорщики скорым шагом устремляются к последним, «козырным», шконкам, успевая пробежаться рыщущими глазенками по лицам и позам сидящих и снующих. Жажда добычи и хоть какого-то улова делает их похожими на мерзких шакалов.

Капитан Петренко идёт прямо в проход Фарида, тот встаёт с койки и садится, стараясь не встретиться взглядом с хищником.

— А, Фарид!.. — издевательски-радостным тоном восклицает Петренко, как будто только заметил татарина. — Газетки почитуешь, книжечки. — Он мешает русские и украинские слова, в общем, говорит как неотёсанная дубина. — Скикы осталось, га? Шось не дужэ весел…

— Двадцать дней, — нехотя отвечает Фарид и тяжело вздыхает.

— Бачу, волос видпустив вже… Острыжэм, ничого!