Читать «Суровые дни (книга первая)» онлайн - страница 2

Беседа парней не текла по определенному руслу, говорили в основном о тягостях жизни, о превратностях судьбы. Сидевший напротив Бегенча худощавый джигит, лениво ударяя пальцами по струнам дутара, обратился к большеносому, богатырского сложения парню, который, прислонясь спиной к чувалам с пшеницей, задумчиво вертел в пальцах расписную пиалу:

— Эй, Тархан-джан, не нагоняй в такой день тоску на свою душу! Придет время, друг, и тебе судьба улыбнется, родится звезда и твоего счастья!

Продолжая вертеть пиалу, Тархан медленно поднял голову:

— Пусть до аллаха дойдет из твоих уст, Джума-джан… Нет его, этого счастья, нет!.. Лучше совсем не рождаться от матери, чем жить с черным пятном на счастье! Что толку от прелестей мира, если судьба дырявая? — Джигит тяжело вздохнул — Эх, если бы счастье можно было добыть силой, отвагой!

В почетном углу кибитки, придавив грузным боком сразу две подушки, лежал неуклюжий, толстощекий парень в новеньком красном халате. Он высокомерно посмотрел на Тархана и, заикаясь, сказал:

— Ну-ну, не слишком з-з-эадавайся! Говорят, кто хвалит себя, у т-т-того веревка гнилая. Знаешь, что говорит М-М-Махтумкули-ага?

Тархан смолчал. Неуклюжий джигит продолжал:

— «Т-т-трус шумлив в тылу… Его прервал один из парней: Когда ничьих засад не ждут.

Илли-хан, почувствовав поддержку, надул свои и без того выпирающие щеки, нагло засмеялся. Он казался себе пальваном, спина которого ни разу не коснулась земли. Тархан сидел, опустив голову, и не произнес ни слова. Это прибавило толстяку уверенности. Он приподнялся и хотел сказать еще что-то. Однако Джума сильно ударил по струнам дутара и сказал с усмешкой:

— Эгей, Илли-хан, ты не очень-то напирай на Тархана! Махтумкули-ага и о многом другом говорил.

Вмешательство Джумы не понравилось Илли-хану. Он выпучил свои серые невыразительные глаза и грозно уставился на Джуму. Но тот, не обращая на него внимания, подвернул рукава халата, настроил дутар и негромко запел, сочувственно глядя на Тархана:

Вот время! Взора ты не привлечешь, Коль у тебя мешка с деньгой не будет. Цена словам, хоть самым веским, — грош, Коль говорун в чести прямой не будет.

Хмурое лицо Тархана просветлело, глаза одобрительно сверкнули.

А Джума продолжал:

Коль беден ты, не слышат слов твоих И жить тебе без близких и родных. Пусть бедность сохнет на путях земных И людям в ней нужды живой не будет,

— Спасибо тебе, Джума-джан, спасибо! — с чувством воскликнул Тархан. — Ты правде не в бровь, а в глаз попал: пусть сгинет бедность! Разве не она укорачивает язык многим людям?

Взоры всех сидящих обратились на Илли-хана. Только что торжествовавший победу, он был зол, догадываясь, куда клонится разговор. Но что он мог сделать? Встать и уйти — засмеются вслед. Выхватить у Джумы дутар — дадут по рукам. Оставалось только молча проглотить обиду и сидеть нахохлившись.