Читать «Суассонская девка» онлайн - страница 14

Спустя два часа неспешной езды, или ходьбы, кому уж как повезло, наш микро обоз выехал на вершину покатого холма, с которого открылся вид на разгромленное имение, бывшее конечной целью нашего путешествия. Обнесенная невысоким кирпичным забором усадьба размещалась на небольшом искусственном острове, образованном двумя сливающимися реками и широким рвом, их соединяющим. Через ров был переброшен капитальный мост, единственное сооружение, уцелевшее при постигшем хозяйство стихийном бедствии. За мостом в стене разбитые ворота, за воротами заваленный хламом и строительным мусором внутренний двор. Широкое и высокое крыльцо ведет к огромному дому, закопченному и без крыши, которую, впрочем, уже начали восстанавливать, местами подняв к небу белеющие свежим деревом стропила. Из хозяйственных построек сохранилась лишь пара сараев, на месте остальных кучи головешек. В один из этих уцелевших сараев меня и определили на постой.

К вечеру в мое жилище набилось до двух десятков постояльцев. Сварливая пожилая тетка принесла горшок с вареным дробленым зерном, и разлила его по деревянным тарелкам. Сомнительная каша пошла на ура, и я тоже отдал ей должное, день голодом положительно влияет на вкусовые качества любой пищи.

Основным и единственным моим занятием в этот вечер были лингвинистические упражнения. Тем же я собирался заниматься и во все ближайшие дни, в любой обстановке. Я старательно вслушивался в чужие разговоры, пытаясь зацепиться за знакомые слова, соотносил чужие действия с произносимыми при этом фразами и, конечно, лез ко всем с вопросами и разговорами, так, что меня едва не побили, но это меня нисколько не остановило. Вечер, таким образом, пролетел незаметно, и с несомненной пользой.

На следующее утро нас — меня и девять моих собратьев по облагораживающему труду — отправили на лесоповал. Для ремонта и восстановления усадьбы был нужен материал, и в километре от усадьбы наша бригада, вооруженная пилами и топорами, валила деревья и разделывала их на столбы. Меня в первый день определили сучкорубом, и я, помня о работе, которая не может убежать в лес, мерно размахивал топором, насаженным на нелепую прямую палку, моментально ссадившую мне кожу на ладонях. Отделяя сучья и вершинки от стволов, я время от времени оглядывался на единственного надсмотрщика, не имевшего другого инструмента, кроме плети. Вызывало удивление, почему десять здоровых мужиков с топорами не спешат избавиться от этой сомнительной преграды к свободе, и разбежаться, куда душа пожелает.

Чуть позже я понял, что надсмотрщик был скорее бригадиром, организующим нашу работу, а кроме меня в бригаде рабов было только трое, остальные наши коллеги были крестьянами из соседней деревеньки, пашущими за долю в урожае господскую землю, и присоединившимися к нам в поисках дополнительного заработка. Вся эта мутная социальная организация ускользала от моего понимания, тем более, что, несмотря на все усилия, для овладения языком времени прошло мало. Впрочем, кроме этого самого владения языком меня интересовало только одно.