Читать «Страх (пер. Городецкого)» онлайн - страница 2

Теперь у меня было то, что называется materia prima, и всякий раз с тех пор, когда хотелось мне поесть хорошей ячменной каши, я отрезал кусок её со стола, подливал молока в неё и варил их вместе. Я ел ячменную кашу, как герой, за завтраком и за каждым обедом, чтобы уничтожить её. Это была поистине трудная работа, но я не знал абсолютно никого в городе и никого не мог пригласить себе на помощь, чтобы покончить с ячменной кашей.

И я совершил это, в конце концов, один.

Было достаточно одиноко в этом большом доме для человека несколько более двадцати лет. Были пещерно-тёмные ночи, и ни одного соседа, ни с одной стороны, пока не подойдёшь вплоть к городу. Я всё же не боялся, мне не приходило в голову этого. И когда два вечера подряд мне слышались подозрительные стуки около замка кухонной двери, я шёл, взяв лампу, и исследовал кухонную дверь снаружи и внутри. Но я ничего не находил около замка. И я даже не брал револьвера в руки.

Но настала одна ночь, когда я впал в такой страх, от которого волосы становятся дыбом и какого я не переживал ни до ни после этого. И впоследствии я долго помнил переживания той ночи…

Случилось это в день, когда я был занят больше обыкновенного. Я заключил несколько крупных сделок и должен был работать до позднего вечера. Наконец, всё было сделано, но уж совсем смеркалось, и банк был закрыт. Я не мог поэтому внести дневную выручку, я взял деньги в свою комнату и счёл: было от семи до восьмисот долларов.

Как обыкновенно, я сел и в этот вечер писать; время шло и шло, я сидел и писал; наступила глубокая ночь, пробило два. Тогда я услышал таинственные стуки у кухонной двери.

Что это такое?

Было две наружных двери в доме, одна вела в кухню и другая — входная — вела в переднюю перед комнатой. Вторую дверь я из предосторожности загородил изнутри засовом. Шторы в комнате были патентованные, непропускающие света, и снаружи никоим образом нельзя было видеть лампы.

И теперь я слышал стуки у кухонной двери.

Я беру лампу в руки и иду туда. Я останавливаюсь у двери и слушаю. Снаружи есть кто-то, кто шепчет и шмыгает взад и вперёд по снегу перед дверью. Я слушаю добрую минуту, шёпот прекращается, и в то же время кажется мне, что шмыгающие шаги удаляются.

Становится совсем тихо.

Я иду к себе и сажусь опять писать.

Проходит с полчаса.

Вдруг я вихрем срываюсь с места: входная дверь взломана. Не только замок, но даже засов с внутренней стороны двери сломан, и я уже слышал шаги в передней перед моей дверью.

Сделать взлом можно было только с сильного разбегу и соединёнными усилиями нескольких людей, ибо засов был крепкий.

Моё сердце не билось, оно трепетало. Я не издал ни одного крика, ни звука, но я чувствовал трепет своего сердца вверху, в своём горе, оно мешало мне правильно дышать. Я был в первый миг так напуган, что не знал, где я.