Читать «Странный Томас» онлайн - страница 164

Перед моим мысленным взором возникла рана на груди Робертсона, которая мучила меня последние двенадцать часов.

Я попытался загнать этот образ обратно в трясину воспоминаний, из которой он выплыл. Это была глубокая трясина, но он никак не желал засасываться обратно.

И внезапно я понял, ради чего приехал сюда: чтобы подтолкнуть мать на ненавистный мне ритуал угрозы самоубийства, который являлся стержнем наших отношений, чтобы увидеть пистолет, приставленный к ее груди, чтобы отвернуться, как я делал всегда, чтобы услышать ее приказ посмотреть на нее… а потом, с подкатывающей к горлу тошнотой, дрожа всем телом, набраться духа и посмотреть.

Прошлой ночью в моей ванной мне не хватило духа, чтобы рассмотреть рану в груди Робертсона.

Тогда я почувствовал что-то странное, почувствовал, что рана может мне что-то подсказать. Но, когда к горлу подкатила тошнота, отвел глаза и застегнул пуговицы рубашки.

Повернув пистолет рукояткой ко мне, мать пыталась всунуть его мне в руку, шипя:

– Давай, неблагодарный говнюк, возьми его, возьми, пристрели меня, покончи с этим и наконец отстань от меня!

Одиннадцать сорок пять, если верить моим часам.

Ее голос, как обычно, стал более злобным, когда она произносила:

– Я грезила и грезила о том, чтобы ты родился мертвым.

Я с трудом поднялся и на негнущихся ногах спустился с крыльца.

А сзади неслось:

– Все время, когда я вынашивала тебя, я думала, что внутри меня мертвяк, гниющий и разлагающийся мертвяк.

Солнце, вскармливая мать-Землю, выливало на нее кипящее молоко дня, подмешивая в него часть небесной синевы, отчего само небо блекло. Даже тень, отбрасываемая дубами, пропиталась жарой, и, уходя от матери, я весь горел от стыда, поэтому нисколько бы не удивился, если б трава вспыхнула у меня под ногами.

– Внутри меня мертвяк, – повторила она. – Месяц за бесконечным месяцем я чувствовала, как твой гниющий зародыш разлагается в моем животе, распространяя яд по всему телу.

Прежде чем обогнуть угол дома, я остановился, повернулся, посмотрел на нее, как подозревал, в последний раз.

Она спустилась с крыльца, но не последовала за мной. Ее правая рука висела как плеть, пистолет целился в землю.

Я не просил, чтобы меня рожали. Только об одном – чтобы любили.

– Мне нечего тебе дать, – сказала она. – Ты меня слышишь? Нечего, нечего. Ты отравил меня, наполнил гноем и младенческим дерьмом, загубил мою жизнь.

Повернувшись к ней спиной, чувствуя, что это навсегда, я поспешил к улице и автомобилю.

Учитывая мою наследственность и особенности детства, я иногда задаюсь вопросом: а как это я не сошел с ума? Может, и сошел.

Глава 54

Мчась со скоростью, превышающей разрешенную законом на окраинах Пико Мундо, я пытался, но безуспешно, выбросить из головы мысли о матери моей матери, бабушке Шугарс.

Мои мать и бабушка существуют в далеко разнесенных друг от друга частях моего мозга, в суверенных государствах памяти, которые не поддерживают между собой никаких отношений. Поскольку я любил Перл Шугарс, мне никогда не хотелось думать о том, что моя сумасшедшая мать – ее дочь.