Читать «Страна Эмиграция» онлайн - страница 73

Разве странно, что человек знает чего хочет, город свой любит и покидать его не собирается.

Так бы и жил Петя долго, спокойно и наверное счастливо.

Утром выходил бы из своей однокомнатной, а потом и двух-, а чем черт не шутит может и трехкомнатной отдельной квартиры в новом районе и через час трамвайного звона или толчеи в метро, оставлял бы позади и сверх мужественную мечеть с двумя фаллическими минаретами и унылый пустырь — место героической казни декабристов. Ровно в 7:55 входил бы через служебный вход под навечно промерзшие своды Музея Артиллерии, где работал он в должности м. н. с. в отделе ручного огнестрельного оружия.

Могла бы жизнь течь и дальше среди мушкетов и пищалей по проторенной обществом дороге — кандидатская, с. н. с., докторская, зав. сектором, зав. отделом, а может быть и выше, дальше пенсия, садовый участок в Горелово, дети, внуки, а бог даст и правнуки…

Да что же ему было не жить, да жизни радоваться — зарплата приличная, квартира хорошая, жена красавица. Детей правда еще не было — откладывали до защиты кандидатской.

Друзей у Пети было много и друзья не из последних, люди в основном творческие — музыканты, поэты, художники, писатели — может и не Андрей Битов или Бродский, но в определенных кругах знаменитые и признанные, а самое главное — просто интересные.

Все было: нашумевшие премьеры, официальные и полуофициальные вернисажи, шумные компании, кухонные посиделки до утра — сизые слои табачного дыма, водочка порой, а больше разговоры, разговоры…

И осенний Павловск был у Пети, и грибы в утреннем подмороженном лесу и Балтийское взморье, и белые ночи…

Так и катилась бы Петина жизнь, как ленинградский трамвай с конечной станцией — Волково кладбище, если бы не перестройка.

Грянула она и выковала первое звено совсем другой судьбы.

В начале перестройки Петя почувствовал, как и многие в ту пору, в душе весну, а в сердце горение. Тогда всем одного только хотелось — поскорей, поскорей… Чего именно «поскорее» никто точно сказать не мог — собрания сочинений Набокова или окончательной победы капитализма, но делать что-то хотелось, на улицы тянуло, то ли приветствовать, то ли протестовать, а может и вовсе весь мир насилья до основанья…

Как многие другие метался и Петя. Бросало его от одной демонстрации к другой, с одного митинга к другому и прибило туда, где может быть он меньше всего хотел оказаться. Прибило его к одной ультра-левой партии или группе, где поначалу ему очень понравилось. Показалось ему, что встал он на переднем крае борьбы за новый мир и демократию, за народ. И называлась эта партия соответственно — Народно-Демократическая Партия или сокращенно НДП. Лидером была немолодая, похожая на провинциальную учительницу женщина с железным характером. Говорили, что когда-то она и вправду была учительницей, но детей не любила, работу свою ненавидела и с началом перестройки ушла в политику. Здесь её жгучая ненависть обрушилась на правительство, на чиновников, на начальство — большое и малое, на всех, кто имел власть или подобие власти.