Читать «Страна Эмиграция» онлайн - страница 71

А для других — может быть это всего навсего возрастной конфликт, стремление сделать что-то наперекор маме и папе?

У взрослых положение гораздо серьезнее. Как весенняя вода ломает речной лед, так и эмиграция начинает колоть жизнь — вот первая трещина, другая, третья и понеслись льдины, осколки прежней жизни, сталкиваясь, налезая друг на друга, тормозя течение, превращая спокойную речку в бурный и порой неуправляемый поток.

Главная проблема для взрослых — язык.

Интересно, пытался кто-нибудь исследовать влияние языковой среды на психику российского человека? Мы жили с твердой верой, что русского языка вполне достаточно для того, чтобы «человек проходил, как хозяин по необъятной родине своей», по Украине, Молдавии, Грузии, не говоря уже о Башкирии или Татарстане. Мы негодовали, когда в Прибалтике нам демонстрировали нежелание говорить на великом и могучем (а ведь это мы к ним приезжали в гости). Мы смеялись над «украинской мовой», считали несуществующими казахский или мордовский языки. Как же жестоко нам отплатила судьба! Оказалось, что за границей не обязаны понимать нас и что люди там не собираются менять Иврит, Африканас или Зулу на полный скрытых и явных достоинств язык Пушкина и Высоцкого. Без знания языка невозможно устроиться на работу, поддерживать хотя бы какие-то контакты, просто невозможно выжить.

И здесь были упорные — помню за праздничным столом в доме Лайлы З*** (я уже упоминал эту даму из высшего местного общества), нам полагалось читать Седер (еврейский молитвенник) на английском языке. Мои знания были тогда явно недостаточные, но с грехом пополам я осилил полагающуюся мне порцию и с облегчением передал молитвенник дальше. Вдруг сидевший напротив меня, такой же приглашенный и опекаемый Лайлой бывший россиянин, громким шепотом зло проговорил:

«И чего ты унижаешься?»

Я честно говоря не понял в чем состояло унижение. Может быть в том, что я, РУССКИЙ, читал ЕВРЕЙСКУЮ молитву? Оказалось, дело было в другом.

«Чего ты на английском читаешь?»

И опять мне было непонятно, если книга написана на английском, на каком же языке я должен был её читать?

«Я не собираюсь этого делать» Продолжение было до боли знакомо ещё по Израилю. Не помню дословно, что он сказал, но идея была — пусть они (местные жители) наш язык учат.

Я уже писал об этом человеке в главе «Дело врачей» — там он фигурирует под именем Саша и его судьба достаточно типична для нашей волны эмиграции.

Это конечно был экстрим — Саша, преследуемый неудачами и съедаемый гипертрофированным чувством собственной значимости просто озлобился на весь свет.

Другой проблемой стало для нас практическое незнание реалий заграничной жизни.

Злую шутку сыграла с нами страна советов. Мы настолько не верили советской прессе, ничему, что писалось о жизни по ту сторону железного кордона, что построили свою собственную воображаемую заграницу, которая, как оказалось, была так же далека от реальности, как и город «желтого дьявола».