Читать «Страна Эмиграция» онлайн - страница 36

— Так что, выбирайте с кем вы пойдете. А я вам только скажу ребята, вам обязательно нужно к кому нибудь прибиться.

Мы думали недолго — мы ушли с хабатниками.

В самолете мы были не единственные вырвавшиеся из Израиля, с нами летели семьи Райзманов, Гриндбергов, два одиноких мужчины имена которых я забыл. Они выбрали Троицкого. Кто поступил правильнее? Что бы было с нами если бы мы выбрали другой путь? К чему гадать — мы не жалели о своём выборе, они не жалели о своем, тем более, что в конце концов мы оказались практически в одной ситуации — нелегальных эмигрантов в Hillbrow.

Глава 10

Hillbrow и все, что его окружает

Начинаются сложности.

Как объяснить тем, кто не жил в ЮАР в те далекие переходные годы, что означало для тогдашних эмигрантов название Hillbrow? Как можно рассказать об этом, если это был не только и наверное не столько один из районов Йоганнесбурга, а общественно-историческое явление. Не случайно и сегодня мягкий и домашний русский доктор Миша В*** любит вспоминать то время и с гордостью говорит — «Мы прошли через Hillbrow», как о знаке особого отличия, а другой русский доктор, тоже домашний и мягкий Лёня Г***, при этих словах начинает сердиться и даже негодовать — он приехал сюда совсем не так, как мы, не должен был проходить через это и не знает, как ему повезло.

Давным-давно, в 1994 году, я написал бесконечно длинное и путаное письмо своему другу в Москву. Перечитываю сохранившийся черновик и мне стыдно за апломб с которым я рассуждал о тогдашней ситуации, делал выводы, строил умозаключения… Но все же было и что-то настоящее в письме — свежесть взгляда, яркость впечатлений, даже некоторая ошарашенность от их обилия — и мне захотелось познакомить вас с ним, снабдить сегодняшними комментариями, заново рассказать о том времени, дописать то, что не написал тогда, взяв старое письмо как путеводную нить в лабиринте памяти. Пусть это всего навсего не слишком свежий литературный прием, другого, нового письма мне уже никогда не написать.

Адресат того, давнего письма был убит в своей московской квартире в 1995 году…

Итак — 1994 год, начало марта, Йоганнесбург, письмо другу.

«Здравствуй Миша, друг далекий, совсем меня забывший!

… Почему я все-таки пишу тебе, хотя все письма уходят в пустоту и на ответ уже не надеюсь? Причин несколько: хочется рассказать кому нибудь о нашей жизни, о стране, хочется разложить накопленное за 3 года эмиграции по полочкам, создать что-то вроде дневника…

Сейчас коротаю время в ожидании Ирины — она заканчивает работу через час и заберет меня отсюда из Hillbrow, обычного места пересечения наших маршрутов».