Читать «Стая воронов» онлайн - страница 209

Хотя Святая Этайн не озаглавила свою работу, нынешние ученые зовут ее Каунумал, однако в узких кругах ее чаще называют «Посмертной песней Гримнира, сына Балегира».

Примечание автора

Такая книга есть у каждого писателя. Как и другие, она рождена из мешанины сырых идей и не до конца сформированных образов, но именно эта, стоит ей поселиться у тебя в голове, борется за жизнь и цепляется до последнего. Она проталкивается сквозь переполненное другими идеями подсознание, кричит до звона в ушах – хочет, чтобы ты ее выслушал и приступил к делу. Этой книге все равно, что работать над ней невозможно, что она банальна или полностью состоит из одних лишь штампов. Она попросту хочет увидеть свет, а как – это уже дело писателя. Такой стала для меня эта книга.

Еще в молодости я хотел написать книгу об орках – об этих слугах тьмы, с которыми познакомил нас в «Хоббите» и «Властелине колец» Дж. Р. Р. Толкин. Я хотел написать книгу с точки зрения орков. Хотел оправдать их. Но и эта идея была не нова. Британский фантаст Стэн Николс уже написал об этом в выпущенных в 1999 году «Хранителях молний»; а до этого, в 1992, вышел полный черного юмора роман Мэри Джентл «Пехотинцы», в котором отряд орков находит склад современного оружия. Идея восстановления доброго имени орков и правда была столь распространенной, что к тому моменту, как я первый раз коснулся клавиатуры компьютера и напечатал первый черновик «Стаи воронов», орки успели побывать главными героями целой дюжины книг – их изображали благородными дикарями, неуклюжими зеленокожими существами и классическими гоблинами, созданными под влиянием книг Толкина. Но, черт возьми, моя идея, раз появившись, просто преследовала меня.

Увы, превратности писательской жизни таковы, что свою «Оркскую книгу», как я ее называл, я отложил в дальний ящик – и написал «Каирского льва». Затем она снова отошла на второй план, пока я работал над древней греческой историей «Змей Эллады» (так и не опубликованной), а после я забросил и ее, и другие книги, чтобы заботиться о неизлечимо больных родителях. И все же это была та самая книга, и я продолжал возиться с ней, создавая вторичный мир орков в соответствии с тем, как представлял ее себе мой напитанный историей мозг: «…кое-что от вандалов, кое-что от афганских племен, кое-что от мамелюков; никаких традиционных черт: ни злой натуры, ни скверны, никакого отвращения к солнечному свету или могущественного повелителя не из оркского рода. Они не зеленые, не тупые и не похожи на свиней». Однако важнее здесь то, что это давало мне пищу для размышлений. И более-менее помогало мне не терять рассудок.

Мои родители отошли в мир иной в 2011 году; и когда я в 2012 вернулся к писательству, я решил оказать честь именно этой книге и наконец сел ее писать. Но когда я вновь взглянул на свои записи, синопсис и уже готовые отрывки, то обнаружил, что они напоминают откровенный пастиш – монстра Франкенштейна, вытащенного по кускам из блокнотов Толкина и его литературных наследников.